тебя. Такой важный человек, как ты, с врагами повсюду, может не ровен час очутиться в канаве с перерезанным горлом!» Поэтому каждую ночь, пять раз перевернув песочные часы и не видя мужа у себя под боком, я отправляю Укундунку на поиски талисмана. Чтобы муж был в безопасности, ты меня понимаешь? И вот однажды вечером он приходит домой не только глубоко за полночь, но и без него, без талисмана! Потерял, говорит, и не трудись, мол, его разыскивать, потому что я не знаю, куда он делся. Я говорю: «Не волнуйся, муженек, я скоро его найду и расправлюсь с тем, кто его забрал». И что теперь я вижу? Что он пригрет на груди у шлюхи! Хорошие дела.
– Я не шлюха.
– Ты в доме терпимости. Вряд ли ты монашка.
– Но и не шлюха.
– Ну не повар же?
– Не шлюха, и всё!
– Тогда почему эта комната воняет мужиками?
Ответить Девчушка затрудняется. Она могла бы сказать, что мужиками здесь, может, и воняет, но на ней этой вони нет. Однако разговор о сонном зелье может привести к тому, что об этом прознает мисс Азора. Знатная госпожа смотрит с изучающей пристальностью.
– Может, ты ему родишь ребенка? Я себя этим, понятно, утруждать не собираюсь, во всяком случае с ним. Ха, а я вижу, ты растеряна. Ты и в самом деле еще соплячка.
– Никакая я не шлюха. Я никогда с ними этого не имела.
– Да неужто? Чем же ты тогда с ними занималась?
– Я их… обчищала.
Больше шипения монстра Девчушку беспокоит пронзительный взгляд этой особы. Тут хмурость женщины сменяется улыбкой:
– То есть золото? Каури? Ассигнации? Ну-ка расскажи, любезная.
Девчушке остается лишь беспомощно таращиться. Похоже, взрослые женщины только тем и занимаются, что разоблачают и выводят на чистую воду, в то время как тебе остается только увиливать и уповать на чудо.
– Я беру у них всё, что болтается лишнего. И оставляю у себя, потому что мисс Азора ничегошеньки нам не дает.
– Совсем-совсем? Ну а одежда, что на тебе?
– Мы ее покупаем на свои. А хозяйка, повторяю, нам ничего не дает. За исключением, наверное, одного. Продавая нас по первому разу, она напускает на нас кого-нибудь особенно лютого, а с него самого берет тройную плату как за свежатинку. Потому я сначала подсовываю им сонный настой, а уже потом обираю.
– Вот как? Выходит, они с тебя ничего не берут, зато ты вовсю на них наживаешься? Да ты, девчонка, находишься не в том доме.
– А что мне толку бросать одну доильщицу ради другой?
– Это смотря кто доит.
В ту же ночь Девчушка уходит со знатной особой. Мисс Азора ничего не говорит. Она даже не сдвигается с места, куда ее зашвырнул Укундунка, и какая у нее судьба, неизвестно. Знатная спрашивает Девчушку, как ее зовут.
– Имени у меня нет.
– Вот это да. Как же люди тебя кличут?
– Мелкая, бесовка, шлюшка, девчушка, Запретная Лилия…
– Хватит. Выбирай себе имя, им мы тебя и будем звать.
– Я свою мать зову Соголон.
Так девочка принимает имя своей