во что мы верили как в реальность», но если мы прислушаемся к смыслу этой фразы, то увидим, что в русском языке для этого давно существует своё исчерпывающее выражение: всё – пустяки…
Но вернёмся в «Дорожник».
Кто-то из отдыхающих, заметив, что на полотне, украшавшем трон учителя, нарисована свастика, тут же пошёл к директору санатория и доложил, что не желает отдыхать рядом с сектой каких-то восточных фашистов. Директор струхнул, но всё-таки постарался, как мог, успокоить отдыхающего.
Но в предпоследний день ретрита лама Сопа попросил поставить на площадке перед главным зданием квадратный столик и выставить на нём реликвии, которые вскоре будут помещены в сердце гигантской статуи Будды Майтрейи в Индии. Когда это было сделано, все участники ретрита собрались у столика, а лама Сопа стал рассказывать об этих реликвиях и о строительстве статуи, после чего предложил всем совершить обход вокруг реликвий с благовониями в руках и сделать простирания перед каждой из четырёх сторон столика. Всё это продолжалось в общей сложности часа два. Терпение директора лопнуло. Нам было сказано, что начинается семинар, и поэтому необходимо привести зал в нормальное состояние. Мы подчинились, а последнее учение провели в небольшом холле одного из жилых корпусов.
А в целом атмосфера ретрита получилась очень правильной: спокойной и сосредоточенной, без малейшего ажиотажа. А название санатория вполне соответствовало задаче: дорожник – это человек, который следует по Пути (впрочем, у дирекции, скорее всего, имеется другое мнение на этот счёт).
На следующий день после окончания ретрита я вёз ламу Сопу и его секретаря Роджера на машине, и Ринпоче сказал, что нужно заехать в супермаркет и купить кое-какие фрукты и сладости, необходимые для проведения пуджи.
Представьте себе такую картину: половина второго ночи, пятнадцатый километр Горьковского шоссе, огромный круглосуточный торговый центр «Перекрёсток». Сонные продавщицы и охранники. Быстро входит абсолютно бодрый лама Сопа (как известно, он вообще не спит; потребность в сне он преодолел ещё в предыдущей жизни), за ним едва поспеваем мы с Роджером (Ринпоче и Роджер, разумеется, в красно-жёлтой монашеской одежде). Рин-поче первый раз в России, и он, конечно, понимает, что эпоха очередей за хлебом и пустых прилавков уже миновала, но зрелище, представшее его взору в «Перекрёстке», явно превзошло его ожидания. В отличие от городских супермаркетов, в этом кроме еды и одежды можно купить всё, что только может понадобиться для загородной жизни.
Следуя указаниям Ринпоче, я кидаю в тележку разные конфеты, печенья, кексы, фрукты, а потом мы начинаем просто расхаживать по безлюдному потребительскому парадизу. Ринпоче рассматривает надувные моторные лодки, отопительные котлы, садовые стулья, скамейки и фонари, газонокосилки, тенты, наборы молотков и отвёрток, пластмассовые бассейны, периодически спрашивая меня о назначении тех или иных предметов, и в конце концов останавливается у стойки с поздравительными