Он потерял представление о происходящем на поле боя, не знал, что делать, и готов был ухватиться за любую подсказанную мысль.
– Шведы договариваются с Жолкевским о сдаче!..
На упитанных, обвисших щеках князя Дмитрия выступил болезненный румянец.
– Измена! – взвизгнул он, не дослушав сокольничего. – Где Голицын?! Де ла Гарди где?!
Он густо наморщил лоб, усиленно потёр его рукавом кафтана, успокоился, тяжело вздохнул и попросил Пушкина:
– Гаврило Григорьевич, душечка, спасай дело! Скачи к шведам – не дай измене хода!
– Да как же я один-то! – вырвалось у сокольничего.
– Михайло Фёдорович! – подкатился князь Дмитрий к Боборыкину. – Сделай милость, сотвори потребное государево дело: сходи с Гаврилой Григорьевичем к шведам! Уговорите, напомните, царю-де Василию крест целовали: с литвой биться и в правде стоять!
– Добро, Дмитрий Иванович, добро, – смущённо пробормотал сокольничий; он впервые увидел на лице у князя Дмитрия униженное, просительное выражение. – Сию минуту поскачем!.. Давай, Михаил Фёдорович, торопись! Дело не терпит!
Пушкин и Боборыкин вышли из избы.
– Назарка, где ты, сучий сын? – закричал сокольничий.
– Здесь я, Гаврило Григорьевич! – мгновенно вырос перед ним стремянный.
– Пойдёшь со мной! И быстро, не отставай! Ваську и Федьку захвати!
Сокольничий и Боборыкин вскочили на коней и с горсткой холопов двинулись к стану шведов, с опаской поглядывая по сторонам на разрозненные группы всадников, которые рыскали по полю боя. Они подъехали к стану наёмников, свободно проехали за козлы и скрылись между шатрами.
В это время к Шуйскому прискакали Данило Мезецкий и Григорий Пушкин с тремя сотнями конных боярских детей. За ними подошли ещё две тысячи пеших воинов, которых они перехватили по лесам и болотам и уломали вернуться назад. За Мезецким в укреплённой деревушке появился де ла Гарди с крохотным отрядом шведов, а вслед за ним и Горн. Узнав, что произошло в их отсутствие, они не стали встречаться с Шуйским и сразу ускакали в свой лагерь. Лагерь наёмников был похож на гудящий улей, когда туда вернулся де ла Гарди. Вернулся он взвинченным от своего же малодушного бегства и был на грани срыва. Договор с гетманом взбесил его, и он накинулся с упрёками на воинов:
– Солдаты, заклинаю вашей честью – не срамите себя! Разорвите договор!.. Позор шведам! С кем заключили союз?! Я прошу, требую, приказываю!
– Генерал, ты бросил нас и убежал!
Де ла Гарди вздрогнул, как от пощёчины, побледнел и сорвался на угрозы:
– Я прикажу казнить зачинщиков – за измену! И первым тебя, Линке!
– Ты сам забыл присягу!..
Де ла Гарди и Горна окружили небольшой кучкой верные им солдаты, чтобы защитить от наливающейся гневом массы наёмников.
– Присоединяйся к нам, де ла Гарди! – послышались крики из толпы наёмников. – С Шуйским – пропадём!
– До нас ли ему?!
– Гляди, какой