спросил, можно ли мне проехать, или придется идти пешком? – терпеливо повторяю я.
– Ни то ни другое, – отвечает он и прислоняется к стене с усталым видом человека, не спавшего всю ночь. – Влезай в свою машину, Мак, и отправляйся обратно.
– Меня зовут Мэллой. У меня небольшое дельце к твоему хозяину… Поднимись к нему, малютка, и скажи, что я здесь. Увидишь, он меня примет.
Он снимает одну из перчаток, расстегивает китель и выуживает из внутреннего кармана портсигар из чистого золота. Неторопливо выбирает сигарету, прикуривает, затем водворяет портсигар на место, выпуская дым через нос. Все это время он рассеянно глядит вдаль и на губах его играет мечтательная улыбка.
– Никого нет, – он снова выпускает дым. – Влезай в машину и двигай отсюда.
– Это серьезно, – говорю я, как будто ничего не замечая. – Скажи своему хозяину, что он примет либо меня, либо полицию, и больше ничего.
Парнишка думает. Потом щелчком наманикюренного пальца отбрасывает окурок. Но этот жест не доставляет ему желаемого удовольствия. Он принимается носком ботинка рыть землю, но и это ему не нравится.
– Старик отбыл с час назад, – говорит он после некоторого раздумья. – И не спрашивай меня, куда он поехал. Я ничего не знаю. Может быть, он отправился путешествовать. Надеюсь, теперь ты отчалишь?
Становится ясно, что ворота он не откроет и я только потеряю время.
Я возвращаюсь к машине и нажимаю на клаксон. Он смотрит, как я разворачиваюсь. Когда я отъезжаю на приличное расстояние, он входит в ворота и закрывает дверь.
Проехав вдоль ограды, я сворачиваю на проселочную дорогу, которая не просматривается из дома. Выключаю мотор и выхожу из машины. Ограда не очень высокая, и не нужно быть акробатом, чтобы взобраться на нее. Оказавшись по ту сторону, я падаю в клумбу с цветами.
Время около девяти часов, и у меня мало шансов натолкнуться на Натали Серф. Я не надеюсь, что ради меня она рискнет на необдуманный поступок, но попробовать все же следует. Место неплохое, есть где спрятаться. Дом отсюда далеко. Я двигаюсь не спеша, внимательно смотрю по сторонам. Мне не особенно хочется встречаться со стражем. У этого паренька наверняка есть нож. Прохожу мимо пруда, размеры которого позволяют проводить на его глади парусные регаты. Вид у него совсем заброшенный, но мне некогда раздумывать почему – дом уже недалеко. Дорога от пруда выстлана каучуком, чтобы из дома можно было идти без обуви.
Поднимаюсь по ступенькам и оказываюсь на террасе, которая опоясывает дом. Я прячусь за рододендронами и наблюдаю за фасадом – не видно ли там какого-нибудь движения. Затем выхожу из своего укрытия и пересекаю террасу. Посреди этого огромного пространства я чувствую себя приблизительно так же, как парень, кричавший «Да здравствует война!» на конгрессе в защиту мира. Нет машин в гараже, нет боев-филиппинцев, которых можно заставить говорить, нет лакея, чтобы он принял у меня шляпу. Я набираюсь храбрости и оказываюсь в лоджии.
Она здесь, в своем кресле на колесиках, закутанная