ковёр был уже цельным, будто и не проходила тут нога нашего танка.
Пипец! Думай, Гончар, думай!
– Тихо, – шепнул Толя.
Вокруг глухая тишина, и только чавки от наших шагов. Я сделал знак остановиться, мы все прислушались.
И вдруг:
– Братики! Братики! – донёсся еле слышный, заглушаемый туманом, крик.
– Туда, – Толя указал направление.
Слух нашего барда не подлежал сомнению, и я направил группу.
С трудом мне удалось разглядеть в тумане голову, прямо над ковром из ряски. И я сразу же раскинул руки…
– Стоять!
Все затормозили, а Толя чудом перехватил вылетевший бубен прямо над водой. Одинокий гудящий звон полетел по болоту.
Я хмуро глянул на Лекаря.
– Прошу прощения, – тот смущённо стал запихивать бубен в кошелёк, – Это была тревожная нота.
– Брат… бл…бл… ики! – Боря уже погрузился по самые ноздри.
Я мигом вытянул его булаву, которая была подлиннее любой дубинки, подал руку Толе, а его схватили уже девчонки.
С трудом, погрязая по пояс в жиже, но мне удалось протянуть Бобру дубинку.
Тот сначала не мог зацепиться, но потом всё же ухватился, и через минуту плюхнулся в жижу рядом с нами. Он был весь измазан в чёрной болотной грязи, только по щекам шла чёткая линия – сверху он был чистым.
– Ой, братики, мне так страшно было, – он прижал руки к груди, подчёркивая эмоции, – Та-а-ак стра-а-ашно. Это чудище та-акое большое.
Я сидел по пояс в жиже и, нахмурившись, разглядывал Бобра. Он округлял глаза, раскидывал руки, пытаясь показать, какой большой огр.
Переглянувшись с остальными, я утёр лоб. Блин, плохая идея – грязь чуть в глаза не затекла.
Со вздохом я посмотрел на чёрные ладони.
Болотная жижа. Очень хороший гумус для грядок, вот бы набрать такого, полить землю, да вскопать. Да, столько полезных свойств, тем более, пропитано магией.
А если на этой грядке посадить «огурцы-молодцы» во время кровавого полнолуния, и всё время добавлять эту жижу, то через два года один из них расцветёт и превратится в «огурец-удалец»…
Я тряхнул головой. Вау, вот это мысли.
– Не хочу, конечно, никого отвлекать, – протянул Толя, – Но где мы?
– Мы в самой настоящей заднице, ребятки, – сразу же начал бормотать Боря, – Я вам говорю, мы сдохнем тут, у нас ваще нет шансов. Ва-аще! – он схватился грязными пальцами за голову, замотал ей, задрожал.
– Итс нот храбрость, – выдала Блонди.
Она сама выглядела уже не на все сто. Грязные руки, белые волосы измазаны в жиже. Но старалась, держалась изо всех сил, чтобы не унестись в туман.
Да, в третьем нашем замесе прогресс на лицо. Она не сбежала.
Хотя это сделал Бобр.
– Так, – я встал, покрутил головой.
Дышать было нечем, душно, как в бане. Сырость, вонь, и мошки, которых становилось всё больше. Нам надо двигаться.
Туман, туман, туман… Жижа, топи, очень ядовитые ягоды вон под той корягой. Здесь вообще ничего не посадишь, это даже заливным лугом не сделаешь.
– Я, конечно, не хочу… – начал было Толя, но я остановил его:
– Ш-ш-ш!
Лекарь