и письму. В целом эти проекты оказались провальными. Попытка приручить диких существ, например, провалилась почти сразу. Они продолжали вести себя почти так же, как и раньше, и, когда с ними обращались великодушно, просто пользовались этим. Кошка присоединилась к Комитету по Перевоспитанию и была очень активна в нём в течение нескольких дней. Однажды её видели сидящей на крыше и разговаривающей с несколькими воробьями, которые были вне пределов её досягаемости. Она говорила им, что все животные теперь товарищи и что любой воробей, который захочет, может подойти и сесть ей на лапу; но воробьи, хотя и верили ей, как родной, всё равно держались от неё на расстоянии.
Однако занятия по чтению и письму прошли с большим успехом. К осени почти каждое животное на ферме было в той или иной степени грамотным.
Что касается свиней, то они уже умели в совершенстве читать и писать. Собаки научились довольно хорошо читать, но не интересовались чтением ничего, кроме Семи Заповедей. Коза Мюриэл умела читать несколько лучше собак и иногда по вечерам читала другим обрывки газет, которые находила на мусорной куче. Бенджамин умел читать не хуже любой свиньи, но никогда не упражнял и не совершенствовал свои таланты. Насколько ему известно, как-то сказал он, там не было ничего стоящего прочтения. Кловер выучила весь алфавит, но не могла сложить ни одного слова воедино. Боксер не смог пробиться дальше буквы D и остановился на полпути. Он выводил A, B, C, D в пыли своим огромным копытом, а затем стоял, тупо уставившись на буквы, откинув назад уши, иногда для солидности встряхивая чёлкой, изо всех сил пытаясь вспомнить, что было дальше, и никогда не преуспевая. Действительно, несколько раз он выучивал E, F, G, H, но к тому времени, когда он их узнавал, всегда обнаруживалось, что он забыл A, B, C и D. В конце концов он решил довольствоваться первыми четырьмя буквами и выписывал их один раз или дважды в день, чтобы освежить его память. Молли отказывалась учить что-либо, кроме пяти букв, из которых состояло её собственное имя. Она очень аккуратно лепила их из кусочков веточек, а затем украшала одним-двумя цветками, а потом ходила вокруг, любуясь ими.
Ни одно из других животных на ферме не смогло продвинуться дальше буквы А. Было также обнаружено, что более глупые животные, такие как овцы, куры и утки, даже не смогли выучить Семь Заповедей наизусть. После долгих раздумий Сноуболл заявил, что Семь Заповедей, по сути, можно свести к одной исчерпывающей все премудрости максиме, а именно: «Четыре ноги хорошо, две ноги плохо». В этом, по его словам, и были заключены сливки основного принципа Анимализма. Тот, кто досконально усвоил это, был бы в безопасности от пагубного человеческого влияния. Птицы сначала возражали, так как им казалось, что у них тоже есть две ноги, но Снежок доказал им, что это не так.
– Птичье крыло, товарищи, – сказал он, – это орган движения, а не манипуляции. Поэтому его следует рассматривать