и получив прощение согрешений?»
13. Там можно было видеть действительное исполнение слов Давидовых, видеть страждущих, согнувшихся до конца жизни своей, весь день ходящих в печали, смердящих согнившими ранами тела своего (ср. Пс. 37, 6–7) и небрегущих о врачевании оных; забывающих снести хлеб свой и питие воды с плачем растворяющих; прах и пепел вместо хлеба ядущих; имеющих кости прилипшие к плоти и самих, как сено, иссохших (ср. Пс. 101, 5-12). Ничего другого не слышно было у них, кроме слов: «Увы, увы! Горе мне, горе мне! Праведно, праведно! пощади, пощади, Владыко!» Некоторые говорили: «Помилуй, помилуй», а другие же жалостнее взывали: «Прости, Владыко, прости, если возможно!»
14. У иных видны были языки, воспаленные и выпущенные из уст, как у псов. Иные томили себя зноем, иные мучили себя холодом. Некоторые, вкусив немного воды, переставали пить, только чтобы не умереть от жажды. Другие, вкусив немного хлеба, далеко отвергали его от себя рукой, говоря, что они недостойны человеческой пищи, потому что делали свойственное скотам.
15. Где был у них какой-либо вид смеха? Где празднословие? Где раздражительность или гнев? Они даже не знали, существует ли гнев у людей, потому что плач совершенно угасил в них всякую гневливость. Где было у них прекословие, или праздник, или дерзость, или какое-нибудь угождение телу, или след тщеславия? Где надежда какого-либо наслаждения? Или помышление о вине, или вкушение осенних плодов, или варение пищи, или услаждение гортани? Надежда всего этого в нынешнем веке уже угасла для них. Где было у них попечение о чем-нибудь земном? Где осуждение кого-либо из человеков? Вовсе и не было.
16. Таковы были всегдашние их вещания и взывания ко Господу. Одни, ударяя себя в грудь, как бы стоя пред вратами небесными, говорили Богу: «Отверзи нам, о Судия, отверзи нам! Мы затворили для себя грехами двери сии, отверзи нам!» Другие говорили: «Яви светлым только лице Твое, и спасемся» (Пс. 79, 4). Иной говорил: «Просвети сидящих во тьме и тени смертной, уничиженных» (ср. Лк. 1, 79), а иной: «Скоро да явятся нам щедроты Твои, Господи, ибо мы погибли, мы отчаялись, ибо мы весьма обнищали» (Пс. 78, 8). Одни говорили: «Просветит ли Господь на нас лице Свое?» (ср. Пс. 66, 2). А другие: «Душа наша перешла ли через стремительную воду грехов» (ср. Пс. 123, 5). Иной говорил: «Умилостивится ли наконец Господь над нами? Услышим ли когда-либо глас Его к нам, узникам, „выходите“ (Ис. 49, 9), и сущим во аде покаяния: „вы прощены“? Вошел ли вопль наш во уши Господа?»
17. Все они непрестанно имели пред очами смерть и говорили: «Что будет с нами? Какой приговор о нас последует? Каков будет конец наш? Есть ли воззвание, есть ли прощение темным, уничиженным осужденникам? Возмогло ли моление наше взойти ко Господу? Или оно, по правосудию Его, отвергнуто с уничижением и посрамлением? Если же взошло, то насколько умилостивило оно Господа? Какой успех получило? Какую пользу принесло? Насколько подействовало? Ибо оно от нечистых уст и тел было воссылаемо и не имеет много крепости. Совершенно ли оно примирило Судию или только отчасти? Исцелило ли половину язв наших душевных?