Фридрих Незнанский

Бубновый валет


Скачать книгу

понес Турецкий, зная, что за столько лет совместной жизни жена превосходно научилась слышать то, что он недоговаривает.

      Ирина снова улыбнулась – на этот раз в уголке губ образовались горькие складки:

      – Очередное расследование, да?

      – Не волнуйся, Ира. Я туда еду не как следователь, а как частное лицо. Собрать досье на одного польского эмигранта, давно покойного. Неожиданностей не предвидится.

      – Тем лучше. Частное лицо имеет право взять с собой жену.

      – А куда мы денем Нинку? Она без надзора еще, чего доброго, забеременеет или пристрастится к наркотикам. – Привычная ирония в адрес Ирины, которая стремилась оберегать дочь, рослую самостоятельную девицу, буквально от всего. – Езжай уж лучше с ней к прибалтийской тетке, как вы обе привыкли. Не лишай себя маленьких радостей.

      Ирина отвернулась. Турецкий имел право торжествовать победу, взять реванш за все те летние вечера, когда он приходил из прокуратуры или с задания усталый и голодный, как собака, а любимая жена прохлаждалась где-то в Дубултах, посиживая в кафе под декоративными корабельными снастями или выбирая в сувенирной лавчонке янтарь.

      За столько лет семейной жизни Турецкий тоже научился видеть жену насквозь и мог читать ее мысли, словно открытую книгу.

      «Неожиданностей не предвидится! Как будто неожиданности не подстерегают тебя повсюду, Турецкий! Ты уже не мальчик, ты окреп, заматерел, у тебя появились морщины, но это делает тебя еще более привлекательным. И они вешаются тебе на шею, твои неожиданности: голубоглазые и черноглазые, брюнетки и блондинки, шатенки и рыжие, крашеные и натуральные. Какую из этих неожиданностей ты будешь наяривать под сводами прекрасного готического города или на фоне ландшафта живописных Карпат? А потом вернешься, как ни в чем не бывало, в чистую семейную постель, все такой же бодрый и неутомимый? Может, и эта депрессия, эти кошмарные сны – предлог сбежать от законной супружницы, которая давно надоела?»

      Трудно вести мысленный диалог. Но Турецкий готов был ответить вслух, если бы Ирина решилась говорить начистоту, что он не ждал и не искал этого расследования, оно свалилось на него само, а теперь некрасиво, да и не хочется, отказываться. Что его депрессия, несмотря на сегодняшний любовный взлет, никакое не притворство. И что, в конце концов, в последнее время его совершенно не тянет изменять жене. Вероятно, видения преисподней, которые преследуют его во сне, напоминают о том, что все мы не вечны и что погоне за удовольствиями, за разнообразием красивых женских тел когда-нибудь придет конец. Хорошо бы не слишком скоро.

      А может, эти мрачные мысли порождены депрессией? Выздоровеет он, попринимает лекарства, заработает пятьдесят тысяч «зеленых», и все восстановится…

      Да, Сашку Турецкого не так-то просто столкнуть с избранного пути!

      – Подвинешься ты или нет? – прикрикнула на мужа Ирина Генриховна, выдергивая из-под него злополучное покрывало.

      Помимо предоставленных Вандой материалов Турецкий решил запастись собственными сведениями