что Полине Сазерленд пришлось пройти, чтобы вырастить сына, поднять на ноги пансион, не лишиться рассудка после смерти мужа? Они завидовали ей, но, узнав всю правду, разве захотели бы оказаться на её месте?
Тошнота подступила к горлу, когда перед глазами яркой вспышкой пронеслись события почти десятилетней давности: сестринские курсы в Дорсете, благотворительный вечер для детей умерших солдат в Лондоне, где Уильям, ещё обыкновенный рядовой, впервые пригласил её на танец… Страшные ранения, стоны, множество трупов… Полина пошатнулась, схватилась за косяк двери, приложила руку к животу и зажмурилась. Покойный муж становился порой чересчур ревнив, но разве она сама не виновата в том, что с ним случилось?
– У меня осталось множество пасхальных печений. – Миссис Сазерленд снова натянуто улыбнулась и обернулась через плечо к Вудстокам, когда Маргарет, старшая из дочерей, спросила, «всё ли с ней хорошо». – Думаю, даже мистеру Вудстоку можно немного… Сейчас принесу!
Быстро-быстро молодая женщина преодолела несколько ступенек и, оставшись одна, приложилась затылком к стене, отдышалась. Вудстоки ведь не единственные гости пансиона, пусть и самые ранние пташки, а, значит, скоро проснутся и другие… Старый русский эмигрант, Евгений Орлов, проживавший здесь с тех пор, когда пансион ещё принадлежал родителям Уильяма, и утверждавший, что он русский граф, чьи предки бежали в Англию после большевистской революции… Чопорная мисс Стинг, которая никогда не была замужем, постоянно фыркала в спину девочкам Вудсток, стоило тем только надеть юбку-солнце или платье-футляр чуть выше колена, и пререкалась с Орловым из-за политики СССР, итальянская многодетная семейка Россини, приехавшая в Лондон на заработки… Не дай бог Фредерико и Стефании поругаться – весь пансион тогда не спал ночью!
– Миссис Сазерленд, Ma’am! Ma’am, вы слышите меня?
Эдна – хорошенькая, только что поступившая на службу, но очень проворная горничная из Кента – несколько раз помахала перед хозяйкой, прежде чем та её заметила. Полина поморгала, чтобы хрупкий силуэт девушки перестал расплываться, и только тогда заметила взволнованный огонёк в карих глазах горничной. И чепчик на голове покосился, и передник взмок!
– Что такое, Эдна? Что случилось?
– Ваш сын…
– Бенджамин?!
– Всё никак не угомонится, – осуждающе покачала головой горничная и понизила голос так, будто собиралась сказать что-то неприличное, – он уже битый час стоит на кухне у крана и… режет воду ножницами.
Облегчённый смех вырвался из груди миссис Сазерленд. Разве она плохо знала своего сына? Как это на него похоже! И динозавры-то никак не выходили у него из головы, и инопланетяне на Марсе не давали покоя! И никого не слушался, и даже открыто грубил, когда злился. Одна миссис Вудсток находила на него управу… Этому негоднику зимой исполнилось девять лет, а он уже доводил учителей до нервных срывов своими «почемучками», и разве что не спрашивал, откуда брались дети!
Но