Форелевая рыбалка. Дмитрий Юрьевич Хромов

шагами медленно пошёл в палатку.

      – Всё, готов, – резюмировал Бак и крикнул, уже обращаясь к товарищу: – Ложись слева, я туда твой мешок бросил. И с луком не лезь! Провоняет всё!

      – Пожалуй, я тоже пойду спать, – сказал Сом, ставя пустую миску на стол.

      – Вот, все расходятся, – засокрушался Вовка Бакин. – Ты-то хоть посидишь, а то выпить не с кем.

      – Давай, давай, наливай, – ответил Худяков, наливая себе коньяка. – Еще рюмочку пропущу. Так, где здесь река?

      – Прямо за твоей палаткой есть тропка. По ней надо идти, дальше через лес, вниз. Тут недалеко, метров триста. Вообще, не промахнёмся.

      – Надо же, как тихо. – Димон подбросил поленце. – Только почему шума реки не слышно?

      – Так она за лесом, вот и не слышно. – Вдруг Бак вытянул шею, приложил палец к губам и медленно покрутил головой, прислушиваясь. – Ты слышишь?

      Димон прислушался. В полной тишине, нарушаемой только потрескиванием костра, на самой грани зарождения звуков, он услышал голос. Как будто кто-то пел длинную, заунывную песню чистым высоким голосом. Сколько ни прислушивался Худяков, он так и не смог разобрать слов.

      – Вроде кто-то поёт, – сказал он приглушённым голосом. – Похоже, женщина.

      – Да ладно, откуда в этой глуши женщина? Да ещё и осенней ночью? – тоже шёпотом спросил Бак.

      – Вот кому-то делать больше нечего, как песни по ночам петь, – тоже шёпотом ответил Димон. – Может, птицы какие, а нам пение мерещится.

      – Да, скорее всего, – согласился с ним Бак.

      Друзья смотрели на светившиеся окна. Вдруг свет погас. Это произошло так быстро, что Худяков вздрогнул. Казалось, что мерцавшие окна совсем не давали света, а тут как будто кто-то накинул чёрную ткань на дом, на дорогу, на весь мир. В красноватых отблесках костра, в этой липкой темноте остались только две физиономии.

      – Наверное, это что-то легло спать, – сказал вполголоса Вовка, прикуривая сигарету.