Тэ, и потому, похоже, он был непреклонен:
– Я поеду с вами. Скажу руководителю Ли, что доделаю всё позже. Вам нужна помощь.
И пока Йонг проверяли медсестра и врач, пока везли на каталке, уже стонущую в голос, в операционную, выявив аппендицит, старший помощник Тэ ждал её в вестибюле. После наркоза Йонг чувствовала себя сонной и с трудом воспринимала реальность, поэтому лицо старшего помощника Тэ в ярком свете больничной лампы она увидела обрамлённым длинными кудрявыми волосами.
– Ох, Нагиль, зря ты не пришёл за мной раньше, – бормотала Йонг заплетающимся языком. Мысли плавали словно в бульоне, ей снова было холодно, она слышала невнятные голоса вокруг себя, которые переплетались с шипением. Да, шептало её сознание, тони глубже, глубже… Я покажу тебе силу, я подарю тебе власть над смертными…
Над ней в общей палате нависал старший помощник Тэ и слова Йонг воспринимал на свой счёт – а что ещё ему оставалось, если он носил то же имя, что и капитан драконьего войска, которого в мире Йонг быть не могло.
– Поспите, госпожа Сон Йонг, – говорил Нагиль. – Я сообщу руководителю, что с вами теперь всё в порядке и опасность миновала.
– Ли Хону? – переспрашивала Йонг. Нагиль хмурился и просил повторить. – Его высочеству скажешь? Он же в плену… Святые духи, зачем ты отпустил его с японцами…
– Я не отпускал, – отвечал Нагиль жутко неуверенным голосом.
– Да, знаю. Тебе пришлось…
Йонг провалилась в новый сон, как в воду, и ушла сразу на самое дно глубокого холодного водоёма. Сначала её окружала густая тьма, облепляющая руки и ноги, неприятная и скользкая. Йонг пришлось провести в ней долгое время, чтобы её глаза привыкли и смогли различать в этой тьме очертания огромного тела. Длинного, извивающегося. Оно было гораздо больше Йонг, и голова, венчавшая его, была размером с неё саму.
– Отпусти нас-с-с, – зашипел имуги. У него светились белым глаза, хотя здесь, на дне Великого моря, не было источников света, и только больничный халат Йонг, полы которого плавали и обвивали её, был единственным пятном светло-голубого цвета.
– Я тебя не держу, – возразила Йонг. Страха не было: она будто всегда знала, что имуги пришёл с ней из не-Чосона и жил в ней всё это время, и это он искушал её в ночи всеми доступными способами. Вызывал жажду, вызывал голод, шептал, что Йонг должна вернуться в его родной мир и подарить ему свободу. Злил её, злил тем, что обманывал.
– Держиш-ш-шь, – прошипел имуги. – Держиш-ш-шь нас-с-с обоих в плену. Не даёш-ш-шь себя разбудить.
– Я не сплю.
– Спиш-ш-шь. Хочеш-ш-шь забыть меня.
Йонг ненавидела, когда ей лгали, и ни Ким Рэвону, ни проклятому змею не хотела давать шансов поймать себя на удочку, словно золотую рыбку из мифов, и заставить играть по своим правилам.
– Не тебя. – Она почувствовала злость и ответила резче: – Изыди, уйди обратно.
– Так выведи нас-с-с. Зачем забывать с-с-смертного капитана, если можно к нему вернутьс-с-ся?
Змеиная голова приблизилась к Йонг, глаза уставились на неё, огромные, как глянцевые блюда музейной