дрожь узнавания наивернейшего слова,
И собственный лепет без голоса, без пастуха
Испробуйте снова, счастливцы, испробуйте снова,
Пока острый глаз и пока перепонка туга!
Лесной трамвай
В этом наспех придуманном мире
На глаголах – бубенчики лиц.
Разлетаются выше и шире
Разноцветные хлопья зарниц.
И кудесник-вагоновожатый
Видит в щелочку выгнутый рельс
И ведет свой короткий и важный
Перезвоном наполненный рейс.
Наступает веселое утро.
На маршрутном листе – небеса.
Осыпается жалкая пудра,
Без остатка пылит полчаса.
Слово за слово – корень, приставка,
Снова корень, такой корневой,
Что белеет немытая лавка,
И тропа зарастает травой.
Исчезают колеса и скобы,
А трамвайные дуги в лесу
Долго ищут железные тропы
И тихонько звенят на весу.
Венский вальс
Светлой осени костры
И ленивые качели
Нас как будто научили
Новым правилам игры.
Это день перед войной.
Посмотри: оркестр военный
Венский вальс благословенный
Чертит кисточкой одной.
Впереди седой трубач,
Академик флюгельгорна
Дует важно и упорно,
Будто вальс еще горяч.
День кружит на высоте,
На три четверти, по ноте
Он припомнится пехоте,
Как зарубка на версте,
Отделяющей века,
Смену правил и привычек
Блеском звездочек и лычек,
Пулей-дурой у виска.
«Сегодня встретился хороший человек…»
Сегодня встретился хороший человек.
Такая редкость! Шел и улыбался,
Как будто улицы неосторожный бег
Его души нисколько не касался.
Счастливый обитатель корабля
Без паруса, без якоря и флага
Он плыл, куда звала его земля,
И это было больше, чем отвага.
На мудреца довольно простоты,
А простаку спокойнее живется.
В порыве недоношенной мечты
Святая правда в людях ошибется.
А этот улыбается, чудак!
Несет авоську с пойманным арбузом.
Я шел и любовался просто так
Его зеленым полосатым грузом.
«Приходи ко мне запросто…»
Приходи ко мне запросто.
Вечерами я дома.
Мы послушаем записи
Наших старых знакомых.
Там стеклянные кубики
Невесомостью дышат,
И почтенную публику
Слезы совести душат.
Это Моцарт рассерженный
Притворяется тихим,
Но, на землю поверженный,
Вдруг становится диким.
На лету превращается
В первородного Баха.
Там, где месса кончается,
Начинается