в плен, нарисовали на спине мишень. Заставили снять штаны, смеялись, водили по большой городской площади. Такие вояки. В городе никого нет из прежних жителей, а кто есть, тот спрятался. Так что никто их не видел, только враги. Почему они напали? Нельма спросила солдат, но солдаты не ответили. Просили дать им штаны, но где же напасёшься на всех? Солдаты сказали Нельме: ты должна уйти.
Но Нельма решила: не уйдёт. Не будет говорить про себя: это я. Только: это Нельма. Лучше вообще молчать, но когда приходят, когда спрашивают, как смолчишь?
Тогда солдаты сказали: ты предаёшь нас. Все ушли, а ты осталась. Тебя схватят враги. Заставят работать на себя. Ты должна уйти с нами.
Нельма ответила: Нельма им не нужна. Нельма никуда не уйдёт. Будет ловить рыбу и есть её. Собирать грибы. Бруснику. Нельму не тронут. Озеро не тронут. Им не нужно озеро. Может быть, только рыба.
Тогда солдаты побили её. И ушли. Выпустили голубей с пуховыми штанишками.
Нельма лежала у озера с мокрыми глазами. Решила так: больше никто не тронет Нельму. Ничего. Птицы скоро вернутся. Луна снова на небе.
Теперь уже все ушли. Кажется, все. Нельма осталась одна. Нельма совсем одна. Озеро. Луна. Два голубя.
Всё. Пушки перестали стрелять. Больше незачем: никого нет. Про Нельму они не знают. И не будут же тратить снаряды на одну Нельму. Нет.
Дамка утром вышел из комнаты и сразу же сморщился: к нему шла Нитка. Сейчас снова спросит, как его жизнь, как он спал. Но она сказала:
– Быстрее завтракай, тебя ждёт Бумажный, – но потом всё же добавила: – Как твоя жизнь?
– Моя жизнь хорошая, – ответил Дамка.
В это утро жизнь, действительно, показалась ему гораздо лучше, чем была вчера: никто не кормил его кашей, не поил компотом. На столе стояла кружка кофе, рядом – тарелка с бутербродами. «Английский завтрак, – вспомнилось ему смутно, – нет, только бутерброды английские».
После завтрака и вовсе начались чудеса. Нитка, сестра Дамки, дала ему небольшой рюкзак с бутербродами и большой флягой.
– Этой воды тебе должно хватить на день, – сказала она, – больше ничего другого не пей. К вечеру ты должен вернуться. Ты понял меня?
– Понял.
– Что тебе снилось? Погоди, не корчись. Это важно.
Дамка подумал. И честно ответил:
– Механизм городских часов.
Нитка посмотрела ему в глаза, поцеловала лоб. Надела на голову шапку с вышитым паровозом. Дамка хотел снять её, но глаза у сестры были какие-то несчастные, и он оставил. Ерунда, в самом деле.
Бумажный ждал его на улице под мелким занудным дождём. В руках держал какой-то серый мешок и дорожный фонарь. Холодное утро.
– Как твоя жизнь? – спросил он. Ну вот. Но сторож не стал дожидаться ответа, раскрыл мешок и достал маслёнку.
– Это я отдаю тебе, но она может и не пригодиться, – сказал он и снял с мальчика его рюкзак. Положил внутрь мешок с маслёнкой и надел на спину Дамке. Ловко у него получилось, ничего не скажешь!
Пока шли по городу, сторож объяснил, что часовой