приличной форме!
Г. возразил:
– Я требую занесения слов свидетеля, обращенных ко мне, в протокол.
Я потребовал того же.
– Не имеете ли еще вопросов? – спросил председатель адвоката Г.
– Нет, не имею.
На этом инцидент был исчерпан.
Брандмейстера Залита приговорили к восьми годам каторжных работ.
Его сообщники отделались, кажется, меньшими сроками.
По окончании дела я, в присутствии моего агента, вызвал к себе помощника начальника уезда.
– Послушайте, а красненькую-то отдать нужно! Деньги ведь казенные.
Он, в сильном смущении, ответил:
– Слушаю-с, господин начальник! – и торопливо полез в бумажник.
Вспотевший, красный как рак, он долго упрашивал меня не докладывать губернатору об его зазорном поступке, и я, на радостях, каюсь: махнул на него рукой.
Дактилоскопия
В борьбе с преступным миром дактилоскопия не раз оказывала мне существенные услуги. В этом отношении мне особенно врезался в память следующий случай.
Но прежде чем рассказать о нем, я принужден сделать маленькое отступление и, хотя бы в самых кратких и общих чертах, напомнить читателю, что такое дактилоскопия. Дело в том, что нет в мире двух людей, у коих рисунок кожи на пальцах был бы одинаков. Разница либо в спиралях кожи, либо в узелках, либо в морщинках, – но всегда и непременно имеется. Эта особенность кожи чрезвычайно прочна. Так никакие ожоги и ранения кожных покровов не в силах видоизменить первоначального рисунка. Пройдет ожог, затянется поранение, и снова на молодой, вновь народившейся коже проступит тот же рисунок, что был ей свойственен с момента появления данного человека на Божий свет. На этом причудливом свойстве природы, известном, впрочем, еще в глубокой древности, основаны ныне и дактилоскопические системы. Способ относительно быстрого нахождения в многочисленных, прежде снятых отпечатках снимка, тождественного с только что снятым, был разработан и применен мною впервые в Москве. Он, очевидно, оказался удачным, так как был вскоре же принят и в Англии, где и поныне английская полиция продолжает им пользоваться.
Итак, в 1910 году меня как-то известили по телефону, что в только что прибывшем ростовском поезде, в купе первого класса, обнаружен труп мужчины, лет сорока пяти, убитого ударом кинжала в грудь.
В сопровождении судебного следователя Ч. и полицейского врача М. я немедленно отправился на Курский вокзал. Вагон с убитым оказался отцепленным и стоящим на одном из запасных путей.
Отодвинув дверцу купе, нам представилась следующая картина: на нижнем диване, головой к окну, лежал на спине человек лет сорока пяти на вид, одетый в пиджак, без воротника (последний тут же виднелся в сеточке на стенке); правая рука у трупа свесилась и пальцами касалась пола. С левой стороны груди у убитого торчала белая ручка слоновой кости глубоко воткнутого в тело кинжала.
Лицо трупа было покойно, он походил на мирно спящего человека, из чего возникло предположение,