ответы, а тут только больше вопросов…
– Потому что ты не хочешь понимать! Не хочешь принимать. Диана больше всего в жизни любила его. А тебя… тебя она боялась…
– Но почему?
Я была на грани срыва, проклятые тетради отшвырнула в сторону и закрыла лицо руками.
– Потому что ты опасность.
Дверь открылась, и вошёл Виктор. А Айви исчезла.
– Так и знал, что ты не уснёшь.
Напрасно я отворачивалась и прятала заплаканное лицо. Он задержал свою ладонь на моей щеке и грустно улыбнулся:
– Ты расскажешь мне, что там написано?
– Тебе лучше не знать.
– А тебе лучше не тащить этот груз в одиночестве, – он медленно опустился рядом.
– Если бы ты раньше сказал мне, что я тебе неродная дочь! – не знаю зачем, но я произнесла это вслух. И как-то легче стало дышать.
– Ничего бы не изменилось, Ева. Людям не понять нашей любви.
– Я, видимо, не человек. Потому что о каких-то «людях» ты беспокоишься, а обо мне нет.
Виктор ничего не ответил на это, лишь прижал меня к своей груди. Я слышала, как быстро билось его сердце под тонкой футболкой.
– Если ты сейчас не отпустишь меня, я сорву её с тебя, – смело выдохнула я. Сделала бы я это? Вряд ли. Но чем дальше он находился от меня, тем проще мне было совладать с собой.
Он быстро отстранился.
– Это просто страсть, Вик. Однажды мы переспим и успокоимся, – я хотела проверить его реакцию. И мне удалось воззвать к эмоциям.
– Нет, Ева! Нет. Я люблю тебя. Люблю! – прорычал он.
Я усмехнулась.
– Но ты знала это? Это было жестоко с твоей стороны.
– Женщины, которым не позволяют любить открыто, на многое способны. Жестокость – меньшая из зол.
Виктор промолчал. Зато мне ответила Айви:
– Женщина, чей отец сам дьявол, руководит всеми жестокостями мира и не поскупится на изощрения, чтобы достигнуть желаемого.
Я уже привыкла к её неожиданному появлению и даже не вздрогнула.
Кого она имела в виду? Себя? Диану? Меня?..
Искренность
Наутро следующего дня Виктор почти силой затолкал меня на переднее сидение своей машины. Мою тайоту оставил в гараже старого дома. Убедил, что сам вернётся за ней.
– Я устала от тебя! – огрызнулась я.
Виктор пристегнул меня, как непослушного ребёнка, и захлопнул дверь. Я успела отдышаться, прежде чем он занял водительское место.
– Оставь меня в покое! – с новым нажимом начала я. – Мне не нужна твоя опека!
– Вот как ты заговорила?!
– Ты мне не отец! – Этими словами я хотела уколоть его больнее, но он был сдержанным, как и всегда. Казалось, не существует чего-либо, что могло бы молниеносно вывести его из себя. Я же заводилась с полуоборота. И сейчас от моих слов больнее было только мне.
– Ты мне не дочь. Но моя любовь к тебе сильнее, чем любовь отца. Оттого и заботиться о тебе мне хочется больше…
– Не получится! Твоя роль изменилась, папочка, – последнее слово было сказано максимально раздражённо и язвительно.
Но