Сергей Макаров

Дети отцов


Скачать книгу

задумчиво сказала:

      – Да нет, не вспомнила. Когда дед жил последние годы, я молодая была, энергичная, училась, карьеру начинала. Я редко к нему ездила.

      Помолчав, она добавила:

      – Честно говоря, я вообще к нему не ездила. Папа переселил его поближе к себе, о нем заботились, я лишь иногда звонила ему, с праздниками поздравляла.

      Потом она еще сказала:

      – Давайте к вам муж мой приедет, Ватацис, поговорите с ним. Деда моего он не застал, но, может быть, про дядек моих что-то расскажет: он по работе с ними больше общался, чем я.

      И, помолчав несколько секунд, задумчиво проговорила:

      – Мне они всегда неинтересны были. Папа являлся центром моего мира.

      И добавила:

      – И даже сейчас он так и является центром моего мира.

      Иван Васильевич Ватацис позвонил Виктору уже на следующий день, и договорились, что еще через день он приедет в офис для беседы. Виктору по телефонному разговору показалось, что Ватацис – человек спокойный, вплоть до флегматизма. Если это действительно так, то они с женой прекрасно уравновешивают друг друга, как два полюса. Еще у Виктора сложилось впечатление, что его собеседник – из тех людей, которые принципиально никогда никуда не спешат, но при этом всегда везде успевают.

      Иван Васильевич приехал в офис, они с Виктором познакомились и расположились в переговорной.

      Представление, создавшееся после телефонного разговора, оказалось верным: собеседник являлся спокойным, уравновешенным флегматиком, и внешность у него была такой же невозмутимой и в хорошем смысле неяркой, как и характер. Выше среднего роста, нормального по возрасту телосложения, очень пропорциональный – возникало впечатление, что это человек, стопроцентно соответствующий всем стандартам. Открытое лицо располагало к нему, но ровная доброжелательная улыбка выдавала безэмоциональность этой открытости, а значит – то, что открытость являлась внешним щитом.

      Ровно лежащие русые волосы дополняли впечатление равновесности собеседника.

      Он вполне мог бы стать ответственным сотрудником службы разведки, настолько его внешность представлялась незапоминающейся. Но – глаза: выражение глаз помешало бы ему быть успешным разведчиком (хотя с выражением глаз можно было бы поработать, но Иван Васильевич явно не считал это необходимым). Глаза умные, внимательные, живые – и немного грустные.

      И взгляд его все же располагал к доброму доверию к нему.

      Несмотря на занимаемый пост генерального директора такой крупной корпорации, как «Никея», Ватацис отличался естественностью и вежливостью в общении (и появлялось очевидное понимание, что он таков не только в общении с адвокатом – а вообще со всеми).

      Слегка разведя руками и подняв удивленно брови, он начал повествование:

      – Даже не знаю, что рассказать вам. Ира сказала встретиться с вами и побеседовать и сказала, что вы все спросите. А я такой, знаете, «муж со списком» из анекдота, который идет в супермаркет и покупает то,