с учащимися школ (2–6 классы) из Восточного Берлина, Западного Берлина,Москвы и Лос-Анджелеса. Оказалось, что представления школьников из Восточного Берлина о владении средствами достижения успеха в учебной деятельности и контролируемости своих школьных успехов и неудач отличались наибольшей пессимистичностью и беспомощностью (Oettingen, Little, Lindenberger et al., 1994).
Большинство исследований АС были проведены на американских выборках. Интересно, что для них характерна максимальная ассиметрия в объяснении позитивных и негативных событий. Она проявляется в склонности предлагать более внутренние, стабильные и глобальные объяснения в случае объяснения хороших событий и менее внутренние, стабильные и глобальные в случае объяснения плохих. Минимальная выраженность этого расхождения наблюдается у японцев (см. Mezulis, Abramson, Hyde et al.,2004). Исследования, проведенные на английских, датских, российских, финских и других выборках, свидетельствуют о значимых кросс-культурных различиях в выраженности АС и его коррелятах (см. Гордеева, 2007).
Исследования оптимистического мышления имеют особую актуальность и перспективы в России. По данным самых разных исследований, россияне показывают достаточно низкие показатели психического здоровья, удовлетворенности жизнью, счастья, преобладание негативного аффекта над позитивным, высокие показатели депрессии, тревожности и агрессивности (Аракелов, 2006; Джидарьян,2001; Diener, Lucas, Scollon, 2006; Ryan, Little, Sheldon et al.,1999). В широкомасштабном кросс-культурном исследовании психологического благополучия и счастья, проведенного под руководством Э. Динера (в котором приняла участие 41 страна), российская выборка занимает предпоследнее место по удовлетворенности жизнью и преобладанию негативного аффекта над позитивным (Diener, Lucas,Scollon, 2006; см. Селигман, 2006).
Ряд исследований непосредственно подтверждает точку зрения о пессимистичности россиян (см. Муздыбаев, 2003;Тер-Минасова, 2004; Balatsky, Diener, 1993; Brief, Comrey, 1993;Kassinove, Eckhardt, 1994; Peabody, 1985). В исследовании предпринимателей, ученых, рабочих и пенсионеров большая часть российского общества была оценена как пессимистически настроенная (Абульханова, Енакаева, 1996).
Однако есть данные, свидетельствующие об определенном оптимизме некоторых сторон русской культуры. Например, ряд исследователей полагает, что русские склонны пессимистично оценивать лишь настоящее, для них типична неудовлетворенность существующим положением дел (Стефаненко, 2004). И.А. Джидарьян, исследовавшая счастье и удовлетворенность жизнью в российском обществе, приходит к выводу, что надежды и мечты о благополучном и счастливом будущем, устремленность в завтрашний день являются одной из наиболее ярких и глубоко укорененных черт русского народа (Джидарьян, 1997). Исследование анализа лексических групп русского языка также позволяет заключить, что для его носителей характерен оптимизм в прогнозе будущего, связанный с верой в то, что негативные события обойдут их стороной, отражающийся в непереводимом на многие языки словечке «обойдется»(Голованиевская, 1997).
У населения