что дом был на два хозяина, и за стенкой была чужая половина дома. Позже, у другой бабушки, снова услышала с киванием на ковер: «Там люди живут», и потом ещё у других родственников. Эти одинаковые упоминания от разных взрослых складывались в понимание, что просто пока не знаю чего-то общеизвестного.
Иногда представляла, как внутри ковра живут своей жизнью люди, спят, едят, ходят в школу и на работу, а когда кто-то стучит по нему извне, внутри гремит гром или землетрясение. И, видимо, наш мир – тоже внутри другого большого ковра, как матрешка. Вот только смущало, что ковры такие широкие и плоские – неудобное пространство для жизни. «Наверное, он такой большой, что людям хватает не видеть краев. Мы же видим облака над головой высоко в небе, а краев вширь и вдаль – нет».
Постепенно это детское наваждение развеивалось картинками с китами, слонами, черепахой, потом – с планетами, Солнечной системой, и стало понятно, что края света, до которого можно дойти, нет.
Ковры, «в которых люди живут», снова вспомнились, когда я пыталась понять, в чем заключалась нашумевшая гипотеза Пуанкаре. Мне, простому обывателю, не дано было понять суть, но почувствовала, что это – какая-то связь философии и физики, каким-то образом перекликается с тем миром в коврах, и что не так уж далека я была со своими представлениями до чего-то ключевого.
И вот – слои торта. «Ну конечно!», ощутила в ногах давно забытый ритм «туда-сюда, туда-сюда» и поняла, что это – ключ для моего понимания гипотезы Пуанкаре: в совмещении слоев торта и ковров матрешкой.
Болтали с дочерью по телефону – она в другом городе, отвела в школу свою дочь–первоклашку и шла домой, по пути описывала мне столичные предпраздничные уличные украшения:
– Шар какой красивый повесили… Ого, какие окна – эркером и квадратиками! Что-то я никогда не замечала, а уж сколько здесь хожу… Это что – наша стоматология в доме называется «Зуб мудрости»? Как мило… Это вам не салон оптики «Слепая курица» или «Очкарик» – ужас. Представляешь, всю жизнь кого-то так дразнили, и вот опять влезать в это, только теперь добровольно и за свои деньги. Уж лучше – «Пердимонокль», я недавно увидела.
– А мне нравится название «Зуб мудрости»: кратко и ёмко, ясно, что тут – про зубы. И слово «мудрость» – думай, лечись.
– Да и мне нравится – благородно и всё понятно.
Раньше по пути из садика она комментировала:
– Какая ужасная дорога, лужи, переходы, обочины грязные, – и все в таком духе, описывая, кто в какой ходит обуви, какую обувь ей носить, как преодолеть лужи и сугробы.
Есть такое упражнение: человеку предлагается при выходе из дома записывать все, что попадается в поле его зрения. Если перечисляется все из зоны поверхности земли – обувь, мусор, бордюры – плохо. А если потом его взгляд перебирается на уровень повыше – вывески, дома, лица людей – это уже прогресс.
Видимо, жизнь у дочери наладилась – болезненные проблемы, как и её недавние мучения с зубом мудрости, остались позади. Она о них даже не вспомнила, и табличка с надписью «Зуб мудрости»