доктор Церес выбирала строгий образ: юбка-карандаш, очки в тонкой оправе, в которых она не слишком нуждались.
– Вы что, сговорились с Седовым? – спросили ее как-то про этот винтажный аксессуар, удивительный для века высокотехнологичной медицины.
– Да что вы понимаете! Это образ интеллектуала двадцатого века! – заявила она.
Однако жизнь доктора Церес была заполнена не только приятными событиями.
В стеклянную галерею, проходящую по верхней кромке просторного зала, заглянуло солнце. Джиллиан смотрела на забинтованный палец. Она думала о сегодняшней стычке. Анализы в этот раз брал лично один из врачей, Брайан Кокс. Они питали друг к другу сильную неприязнь. Кокс так резанул по пальцу, что Джиллиан от неожиданности вскрикнула и отдернула руку. Брызнула кровь. Ей поспешила на помощь медсестра.
– Ах, какие мы нежные! – только скривился Кокс.
Сейчас на верхнем ярусе галереи с ней рядом стоял ее друг и соратник Симон Малевский. Высокий, интеллигентный, волнистые русые волосы, задумчивый взгляд… Он облокотился на парапет и рассматривал холл. Белые стены, много стекла, пальмы в кадках, медицинский персонал…
– Ненавижу это место. Ненавижу приходить сюда, – заметил он вполголоса.
Симон указал на пару внизу: женщина плакала, а мужчина приобнял ее, пытаясь утешить.
– Внесенные изменения снова не прижились. Это их второй ребенок. Я знаю нескольких человек в их группе.
Джиллиан почувствовала подкатывающую злость:
– Зачем они соглашаются?
– Просто пытаются жить нормальной жизнью. И на тебя так не давят. Опасаются, что ты еще что-нибудь выкинешь.
– Это только так кажется, – покачала она головой.
– Джил, в твоей жизни есть дверь, которой нет ни у кого. Я тебя не упрекаю. Знал бы как, давно бы сам исчез.
Они замолчали. За эти годы они научились понимать друг друга без слов. Исчезнуть было не так-то просто. Оба прекрасно знали, что у их патронов длинные руки.
Кир рассматривал свой пыльный полигон, на котором служил последние несколько лет. Грустно было расставаться – столько сил было вложено в это место… Его стараниями в неприютной степи выросли домики для персонала, новый производственный корпус, зазеленели аллейки молодых деревьев. Здесь появились отдельная библиотека, клуб, спортзал, новые мастерские, цветники по всей территории. За все время работы и здесь, и в других точках капитан прикипел душой к полигонам и испытательным стендам, старался получить самое лучшее оборудование, но главное – он умел и любил заботиться о людях. Он привык работать до вечерней зорьки, на учениях и испытаниях был сердитым, но справедливым и отходчивым командиром.
Кир занимался цветником, параллельно консультируя кого-то по инфору, прижав его плечом к уху:
– Когда будешь на построении, не улыбайся. Я как-то схлопотал за это наряд.
Дождавшись окончания разговора, один из мальчишек-солдат, весь в расстроенных