с вами эту тенденцию необходимо ломать.
Валуев покорно склонил голову, я заметил, что настроение его несколько улучшилось. Он даже собрался с мыслями и произнес:
– Думаю, объявлять Британии войну нет смысла, посему нет смысла и обнародовать показания Фиппса. А вот ознакомить с ними тайно то одного монарха, то другого… Слухи, что нам все известно, могут оказаться намного полезнее прямой угрозы.
И я заметил, что Михаилу Николаевичу слова главы правительства пришлись по душе. Подводя итоги короткого совещания, император сказал:
– Господа, что касаемо объявления войны Британии… Я не думаю, что в ближайшие годы наши армии сойдутся в штыковой атаке или обменяются артиллерийскими залпами, как это было в Крыму. Разве что англичане попытаются высадить десанты где-нибудь на побережье России или блокировать наши торговые операции морским путем. Правда, большая часть торговли идет у нас не по морю. Но такой поворот событий сильно затруднит наше продвижение на Дальний Восток, где освоение просторов и так идет непозволительно медленно. Но на сей случай меня информировали наши адмиралы, что разработан план крейсерской войны в Атлантике и Тихом океане, направленный на истребление торговли островитян, что для нации торгашей и пиратов смерти подобно. Для меня сей план представляется несколько сомнительным. К сожалению, пролив надежно защищает Британию, а морской десант невозможен без мощного флота. Разве что дождаться, когда построят туннель под Ла‐Маншем, но это скорее сюжет для нового романа месье Жюль Верна, чем реальный проект. Мы пойдем иным путем и начнем против Англии свою необъявленную войну, вот только вести ее надо иначе, забыть про всякие там рыцарские поклоны и правила. Теперь правила устанавливать будем мы сами. А пока мы перейдем ко второй части нашего совещания – направление наших военных усилий и оценки их возможностей, предлагаю немного подкрепиться. Сие не повредит ни телу, ни духу.
Государь позвонил в колокольчик, и по его звонку секретарь вкатил в кабинет тот самый фуршетный столик, который, как оказалось, был на колесиках. Гвардеец установил на подставку пышущий жаром самовар, после чего мы отдали должное напиткам, не налегая на спиртное. Сам государь выпил даже менее чем полбокала сухого грузинского вина, Валуев отдал должное тому же ликеру, что и до начала собрания, а мы с Тимашевым по-простецки выпили водочки, на которой значилась этикетка «Водка менделеевская». На вкус водка оказалась не менделеевской, а анисовой, а на вопрос, почему такое название, государь поведал, что она сделана по рецептуре нашего дорогого химика и доведена до искомых сорока градусов. Но вся рецептура сего шедевра Дмитрию Ивановичу неизвестна, и это личная тайна императорской семьи.
Глава шестая
Гамбит на минном поле
Сначала надо ввязаться в серьезный
бой, а там уже видно будет.
Финский залив. 5 марта 1880 года
Лейтенант Макаров
Степан