этого диалекта, доносит свои чувства женщине через действия, которые она ожидает, просит или которые заведомо будут ей приятны.
Муж может ежедневно и при этом совершенно искренне говорить женщине, как он ее любит, но если при этом ее просьба о замене перегоревшей лампочки три дня остается без ответа, женщина сделает однозначный вывод: он меня не любит! И никакие слова не смогут убедить ее в обратном – она признает только действия. Причем, действия можно совершить и молча – они все равно будут и замечены, и оценены.
Энди Эндрюс называет таких людей «золотыми рыбками»:
«„Золотыми рыбками“ я называю тех, кто понимает любовь, выраженную не словом, а делом, и сам выражает ее не словом, а на деле. Эти люди не реагируют на прикосновения и ласку, не замечают их. Не знаю даже, слышат ли они по-настоящему похвалу и нежные слова или пропускают мимо ушей, но, по-моему, похвалы и нежности им ничего не дают. Что касается внимания и времени, которое им уделяешь, „золотые рыбки“ даже не замечают, тут ты или нет. Золотой рыбке нужно лишь, чтобы ты кормил ее и чистил ей аквариум. Ах да, и, раз уж ты здесь, поправь камушки вон в том углу аквариума, а то они что-то криво лежат!» [12].
Второй – диалект словесный.
Он проявляется в словах любви, благодарности, признания заслуг, одобрения, похвалах. Признание своей вины и просьба о прощении относятся также к этому диалекту.
Это, по классификации Энди Эндрюса, «щенки»:
«Как ведет себя щенок, если сказать ему „ах ты, хороший пес, умница, молодец!“ Он не просто виляет хвостом – он виляет всем телом и улыбается до ушей и повизгивает от счастья. А как лучше всего обучить щенка командам? Конечно, похвалой! Но должен предупредить любого, кто воспитывает щенка или имеет дело с человеком, понимающим любовь как похвалу и доброе слово. Для щенков или для таких людей нет ничего ужаснее и убийственнее, чем резкие слова и осуждающий тон! Когда щенка ругаешь, он прижимает уши, стелется брюхом по земле и поджимает хвост. И люди, для которых любовь измеряется в ласковых словах, не выносят брани и повышенных тонов, сарказма и ледяного голоса» [12].
Третий – диалект времени.
Этот диалект подразумевает не просто время, проведенное рядом, а время, безраздельно посвященное партнеру. Все внимание должно быть сосредоточено именно на нем, любимом, без отвлечения на другие дела.
Таких людей Эндрюс причисляет к типу «канареек»:
«Канарейке надо, чтобы хозяин был с ней и не отвлекался. Птичка, по сути дела, даже не замечает, кто ее кормит и меняет ей воду. Канарейке неважно, что ей говорят, потому что человеческий язык она не понимает. Физической ласки и вообще касаний ей совершенно не надо. Зато птица счастлива, если ты просто сидишь и слушаешь, как она распевает. А если на канарейку не обращать внимания, она зачахнет. Не от голода и жажды, а от недостатка внимания и любви» [12].
Люди часто недооценивают значение этого диалекта, особенно когда стаж совместной жизни перевалил за десятилетие.