Маршрут перестроен. Татьяна Анатольевна Воронина

себе отчёт в том, что просто так они уже не уйдут.

      – Глянь, Геныч, сопляк что-то вякает, не слушается старших, – ёрничал один из мужиков.

      Троица неуклонно приближалась. Юра и Аня встали спиной друг к другу. Напали сразу двое. Аню мгновенно отшвырнули на землю в сторону. Она больно упала, разодрала до крови коленку, порвала колготки и оцарапала лицо, но даже не заметила этого. Поднимаясь, девушка не сводила глаз с происходящего. Отпихнув ногой одного из нападавших, Юра занялся вторым, и тот под мощными ударами довольно быстро потерял равновесие и упал, временно выйдя из строя. Первый, поднявшись, вновь кинулся на Юру, но сразу пропустил удар в солнечное сплетение и, согнувшись, зарычал. Юра прижался спиной к дереву, готовый отразить следующую атаку. И тут Аня увидела, что третий достал нож. Лезвие сверкнуло на солнце, а пьяные глаза омерзительного животного налились ненавистью. Юра ножа не видел.

      Поняв, что сейчас будет, Анна вскочила и с диким криком кинулась к Юре, повиснув у него на шее. Юра пытался расцепить её руки, просил не мешать и бежать отсюда быстрее, но у него ничего не получалось. Аня вцепилась намертво лицом к нему и спиной к нападавшим, и орала, непрерывно орала, как сумасшедшая. Это был манёвр, продуманный ею за долю секунды. А думала она вот о чём: «Если я прильну к Юре крепко, то тот, третий, не сможет вонзить в него нож, ему придётся сначала убить меня. Ну и пусть, всё равно я без Юры жить не хочу».

      Озверевшая троица, не ожидавшая такого поворота, тупо пялилась на бабью спину, а от Аниных жутких непрекращающихся криков даже немного протрезвела.

      – Слышь, Геныч, – сказал, наконец, первый, – да она чокнутая какая-то. Может, ну её к такой-то матери?