к юмору меньше, чем эта. Служитель фиска не только не забавен, но и откровенно мрачен. Жан-Пьер, регулярно читающий еженедельники, причем всегда на старинный манер, в виде бумаги и типографской краски, будь то «Обс», «Экспресс», «Пуэн» – а в последние несколько месяцев и «Валер Актюэль», что, по мнению Изабель, представляет собой явный признак его скатывания на правые, реакционные позиции, – то и дело пропускает страницы, посвященные финансам, налогам, сбережениям и вложениям. Его ничто не угнетает так, как специально подготовленные тематические материалы, публикуемые газетами раз или два в год: «Налоги: решения для их минимизации», «Пользуйтесь с умом своими накоплениями», «Страхование жизни или гражданское общество по инвестициям в недвижимость: как сделать правильный выбор». Единственным чтивом, способным вогнать его в состояние такого же дискомфорта, является традиционная «Классификация больниц». Тем более что он не раз и не два спрашивал себя, кому это вообще надо. В конце концов, вряд ли кто-нибудь видел человека, который с сердечным приступом, разрывом аневризмы или острым перитонитом бросился бы в газетный киоск на углу, чтобы не дай бог не ошибиться адресом.
– Если я правильно поняла тебя, Жан-Пьер, в твоем представлении мужчины не ходят в платьях, португальцы на все руки мастера, а налоговики напрочь лишены юмора, так? Может, у тебя и другие предубеждения имеются?
Жан-Пьер, к этому моменту уже наливший себе очередной бокал вина (она в любом случае рано или поздно назовет его алкоголиком), выныривает из облака паров вина из винограда, выращенного в окрестностях города Бон.
– Предубеждения, говоришь? Ну ладно… Скажи-ка, вот твой кузен Патрик, тоже агент фиска, человек веселый?
– Не особо.
– То-то и оно!
Славно он заткнул ей рот. Получила по зубам? Чтобы отметить это, он наделяет себя правом еще немного промочить горло. А заодно и сменить позицию. Жан-Пьер встает с кресла, бесспорно удобного, и пересаживается на более просторный диван, где можно расположиться еще комфортнее.
– Моего кузена Патрика ты видел лишь раз в жизни и то на похоронах его жены. Рассказывать в день погребения анекдоты про бельгийцев, лишь бы доказать тебе, что у налоговиков есть юмор, он точно не собирался!
В словах Изабель слышится правота. Уместная и вполне уравновешенная. Жан-Пьер вновь чувствует себя совсем маленьким. Потерянным. Скукожившимся на просторах этого дивана. Еще пару секунд он видел себя скалой, но теперь кажется себе невзрачным, тщедушным человечком. А вот Изабель, в отличие от него, приросла весом, местом и объемом. Того и гляди, сейчас его раздавит. «Я женат на дорожном катке».
Если б она хотя бы со всем этим покончила, да еще и одним махом! Поставила точку! Чтобы больше ни о чем таком не говорить! Прикончила тему, как убивают злого парня в старых вестернах, которые он обожает, а она терпеть не может. «Опять будешь пичкать нас этой своей старой жутью?»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте