собой.
– Не такая, – ответила я, опуская взгляд на свои руки. Если Миша хотел уколоть меня, напомнить о прошлом, то у него получилось. – Но я не хочу, чтобы Ирина узнала об этом слишком рано.
– О чем? – спросила дочь заинтересованно. А ведь еще секунду назад она невпопад пела про гусей.
– Ни о чем, – сказала я. – О сюрпризе, что подготовил дядя Марк, – я быстро исправилась, поворачиваясь к ней и улыбаясь. – Он обещал купить тебе новый надувной круг.
Оставшуюся дорогу домой Ириска гадала, какого же цвета будет ее новый круг, а мы с Мишей молчали.
– Я могу зайти? – спросил он, когда остановил автомобиль у подъезда.
– Если хочешь.
– Хочу. Только припаркую машину.
Я не стала закрывать входную дверь, мужчина поднялся в квартиру через пару минут после нас, прошел в кухню, поставил на плиту чайник. Дождался, пока я помогла малышке переодеться и умыться.
– Лиз, – Миша поймал меня в объятия, как только я вышла из детской.
– Она еще не спит, – произнесла я тихо, ведя плечом.
– Я просто хотел извиниться, – я пошла в кухню, Миша вслед за мной. – Ты не так поняла мои слова.
– Возможно.
– Лиз, – он забрал из моих рук пустую кружку и развернул к себе, – я имел в виду, что жизнь и сказки – разные вещи. Никакой другой смысл я в слова не вкладывал. Серьезно. Я не собираюсь унижать тебя. Поверь. Ты моя будущая жена. Лиз, разве ты меня плохо знаешь?
Я отрицательно покрутила головой.
– Думаю, хорошо.
Он улыбнулся и прошептал на ухо:
– Лучше всех.
– Миш, Ириска еще не спит, – напомнила я, когда он прижал меня к себе. – Может увидеть.
– Я помню, – мужские руки легли мне на спину. – Но я не делаю ничего такого, что нельзя видеть ребенку. Просто обнимаю. Лиз…
Я подняла взгляд.
– Что?
– Забыли? – он подмигнул.
– Забыли.
Миша взглянул на часы.
– Сварить кофе, пока ты будешь укладывать дочь?
Я чуть не спросила: “А разве ты не поедешь домой?”
– Свари, пожалуйста, – ответила, освобождаясь из объятий.
Теперь я была уверена, что разговор о Славе не прошел бесследно. Думала, показалось, что отношение Миши ко мне изменилось. Но что бы он ни говорил, как бы ни доказывал… он стал другим. Более настойчивым, нетерпеливым, даже навязчивым. Пытался участвовать в каждой минуте нашей с Ириской жизни. И меня это должно было радовать. Разве плохо, что мужчина старается максимально уделять время? Это хорошо. Замечательно! А я испытывала каплю раздражения. Я сама его не до конца понимала. Не могла объяснить. Миша словно мне не доверял. Да! Не доверял. Или боялся…
Господи… ну почему в моей жизни опять появился Сизов?
Я ведь забыла о нем, перестала представлять нашу первую встречу после его побега в Израиль. Тысячи раз я представляла ее. Тысячи!
Вначале я мечтала, что он вернется, будет просить прощения. Обязательно расскажет, почему ему пришлось вот так со мной поступить. И каждому его мерзкому жесту