пластах: от императорского двора до самых низов бесправного, но живого народа, именно жизнью своею и дающего жизнь всем этим пластам… И при всем этом нам надо было охватить не только лишь фабулу огромного романа, но и попытаться донести до зрителя нравственную, психологическую, идейную мощь произведения, показав на экране непростые связи и отношения героев, знакомых каждому с детства», – говорил Бондарчук [12].
Именно в этот период, когда гигантский механизм по строительству экранизации только набирал обороты, Бондарчук и Соловьев написали свое знаменитое обращение:
«К ТОВАРИЩАМ ПО РАБОТЕ
На нашу долю выпала величайшая честь – воплотить на экране самое крупное произведение русской и мировой литературы – роман-эпопею Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Не нужно думать, что величие этого произведения заранее обеспечит нам создание столь же великого кинематографического произведения, но и настраивать себя заранее на создание среднего посредственного фильма (где уж каждому из нас тягаться с гением Л. Толстого) мы не имеем права.
Толстовский метод, на основе которого создан роман, требует, чтобы каждый из нас тщательно пересмотрел свой творческий багаж, накопленный в предшествующих работах. К сожалению, далеко не все из этого багажа пригодится нам в предстоящем труде. «Война и мир» не может рассматриваться, как «очередная», «проходная» работа в творческой биографии каждого из нас, как «товарная» единица в плане одной из киностудий Советского Союза. Только творческая одержимость, а не ремесло может родить великую энергию, необходимую для достижения результата, достойного великого первоисточника. Чем больше творческой энергии удастся каждому из нас влить в будущий фильм, тем более мощным будет поток, который польется с экрана в зрительный зал, а ведь зритель заранее будет ждать именно мощного потока впечатлений, и мы не имеем права разочаровать его в этом.
Перед нами – экранизация. Роман разрушен. Перед нами отдельные действующие лица, эпизоды, сцены, сюжетные линии. И только от нас зависит – какой единый поток действия, мыслей, сцеплений мы создадим из отобранного материала. Будет ли он волнующим и глубоким, вберет ли он в себя поэтическую прелесть и философскую сложность романа, созданного средствами кинематографа? Все это зависит от каждого из нас.
Говоря об идеальном произведении драматического искусства, Гоголь писал: «Нет выше того потрясения, которое производит на человека согласованное согласие всех частей между собою…» В нашем коллективном искусстве только творчество художников-единомышленников способно породить «согласованное согласие всех частей», из которых складывается фильм. В данном случае всем нам предстоит быть единомышленниками Л. Н. Толстого.
Что же требует Толстой от нас: сценаристов, режиссеров, операторов, художников, артистов, гримеров, костюмеров, декораторов, реквизиторов и всех остальных