придёт.
улыбаясь в очередном моём сне.
она обязательно вдруг придёт.
ошибаясь адресом, случайно заглянет в дверь.
она придёт.
я обещаю себе.
я хотел бы найти какой-нибудь старый большой маяк
и жить там.
каждую ночь
слушать
колыбельную волн.
наблюдать, как
медленно месяц проносит фонарь сквозь облака
и гирляндами увешан весь потолок.
необъятный, мирный, молочный.
надевать самый большой свитер,
из которого не выходит осень,
но выходят нити воспоминаний с тобой.
наливать крепкого чаю литр
и на карте мира отмечать точки,
где я не встретил тебя и пытался забыть.
светить.
я каждую ночь очень
хотел бы светить.
в надежде, что ты захочешь найти
свет,
если вдруг случайно собьёшься с пути.
закрыть глаза и послушать
как поют моногамные большие киты,
ось поворачивается неспеша
и твой шаг.
до сих пор не вышедший из головы.
мне так жаль.
прости,
я так рад.
ты теперь в надёжных руках.
я теперь с месяцем, фонарём, берегом
отдаю бумажные самолёты в руки волны.
бывшие письма. бывшие стерео.
выключай непременно каждый мой голос по радио.
не оглядывайся, когда кто-то назовёт моё имя.
обходи кварталами память старую.
я запомню тебя самой красивой.
в поцелуе теплого ветра, сохранившего мелодию твоего смеха
в баночке с светлячками.
в твоём лёгком платье и вопросами «где ты?»,
пока я ехал в автобусах, измеряя расстояния фонарями.
выдохну пробегающей кучей осенних листьев.
открою глаза и пойму, что больше мне
не влюбиться.
я хотел бы стать старым большим маяком.
стоять в Норвегии, в месте, куда не доезжает никто,
посреди волн.
светить тёплым светом и сидеть с месяцем под фонарём.
может, я хоть тогда бы смог
свет
твоего имени в сердце нести с улыбкой через тысячи лет
и дотла
не
сгореть.
Корица и двенадцать квадратных метров
я буду тебя ждать.
чтобы прийти с букетом осенних листьев
к тебе
и просто обнять
в октябре.
одеть на тебя самую нелепую шапку,
такую же нелепую, как мой зелёный свитер,
чтобы ты снова не простудилась завтра
и сварить глинтвейна несколько литров,
чтобы хватило на холода.
я буду тебя ждать.
среди двухкомнатной меланхолии,
где играет мой вечный джаз
и горит
не настольная лампа,
а ты.
это немного странно
улыбаться лишь потому, что я слышу, как ты поёшь.
проводить