с его автором Джо Хин Джио, цитогенетиком индонезийско-американского происхождения из Национального центра исследования здоровья. В ходе этого эксперимента ему не удалось отличить кровь наших пациентов, принявших высокую дозу ЛСД, от крови из пробирки. Уолтеру Хьюстану Кларку, несколько лет проработавшему в нашем институте волонтером, удалось получить образец крови Лири, который принял к тому времени сотни доз ЛСД, и отправить его на анализы. Доктору Джио не удалось обнаружить ничего необычного в крови Лири. Я включил обширный обзор литературы по ЛСД, хромосомам и генетике в приложении к моей книге «ЛСД-психотерапия» (Grof, 1980).
Истерика по поводу психоделиков в стране трагическим образом скомпрометировала и поставила вне закона инструмент с невероятным терапевтическим потенциалом, который, при правильном понимании и применении, смог бы оказать противодействие тенденциям индустриальной цивилизации, ведущим к разрушению и самоуничтожению. В особенности печально было наблюдать реакцию Альберта Хофманна, отца ЛСД и других психоделиков, на то, как его «чудо-ребенок» был превращен в «трудного ребенка» и как стремительно меркло его видение Нового Элевсина (Hofmann, 2005).
Кое-кто из исследователей, работавших с психоделиками, принял ситуацию и неохотно вернулся к своей психиатрической практике, которая теперь казалась скучной и безжизненной на фоне только что открывшихся захватывающих терапевтических перспектив. Остальные, понимая ограничения вербальной терапии, решили прибегнуть к экспериментальным методам без использования веществ. Большое количество терапевтов, убежденное в ценности психоделиков, решили не лишать своих клиентов преимуществ, которыми обладают эти вещества, и либо продолжили свою деятельность подпольно (Stolaroff, 1997 и Shroder, 2014), либо нашли лазейки в законодательстве и продолжили работу легально и полулегально. Благодаря такому развитию событий искусство ассистирования во время психоделических сеансов не было утеряно.
Шульгины и эпоха энтеогенов
Несмотря на легальные препоны, четыре десятилетия, в течение которых традиционные исследования были практически невозможны, стали чрезвычайно важной главой в истории психонавтики. И в этом заслуга Александра «Саши» Шульгина из Калифорнии – блестящего специалиста по органической химии, психофармаколога и писателя. Саша разработал новый метод синтезирования 3,4 метилендиохин-метиламфетамина (МДМА, позднее названного ХТС или Экстази) – вещества, разработанного Мерком в начале XX века в Германии в качестве исходного соединения для синтезирования других фармацевтических средств. В 1976 году Шульгин представил это вещество Лео Зеффу, психологу-юнгианцу из Окленда, Калифорния.
Лео познакомил с этим веществом сотни психологов и терапевтов по всей стране (Shroder, 1997). В 1970-х годах МДМА стало очень популярным психотерапевтическим инструментом, особенно эффективным при работе с парами и с теми, кто страдает от посттравматического