Закаспийский край в составе Российской империи (историко-правовое исследование)
завершились заключением между Россией и Ираном 9 декабря 1881 г. по инициативе администрации Закаспийской области пограничной конвенции, где ст. IV вменяла в обязанность Тегеранского правительства следить за правильным водопользованием населения, живущего на иранском берегу пограничной реки Атрек[137].
Были предприняты и иные меры для разрядки напряженности на пограничных территориях. Статья VI конвенции обязывала персидское правительство запретить вывоз из северных провинций Ирана оружия и военных принадлежностей и следить за тем, «чтобы оружие не проникало… к туркменам, живущим на персидской территории»[138]. Несмотря на эти и другие договоренности, туркмены нередко целыми селениями бежали на российскую территорию, предпочитая подчиняться царскому военному командованию, чем персидским гражданским властям[139]. Сказывалось и то обстоятельство, что русские военачальники в регионе проводили курс религиозной терпимости, который, по мнению П. П. Литвинова, «вряд ли был свойственен многонациональным и поликонфессиональным державам»[140]. Шиитские (персидские) же религиозные авторитеты всячески демонстрировали неуважение к туркменам – исконным суннитам[141].
Руководство русских войск, пользуясь тактикой осторожных, но последовательных шагов, к 1882 г. овладело ближними подступами к Мерву. Каахка, Душак, Теджен по желанию коренного населения присоединились мирным путем. Лишь иранские феодалы провинции Хорасан, по оценке английского публициста Ч. Марвина, были недовольны «умиротворением степи». Иранское же правительство и население этой провинции искренне радовались прекращению набегов текинцев. В Лютфабаде на глазах изумленного репортера «жители дружелюбно встретили русских казаков, обмениваясь с ними визитами, как со старыми знакомыми»[142].
После занятия русскими войсками селений Каахка и Душака временной границей межу Ахалтекинским оазисом и Мервом стала река Теджен. Теперь Мервский оазис от русских передовых постов стал отгораживать лишь небольшой участок, проходимой без особых трудностей пустыни. Вопрос о дальнейшем занятии Мерва имел первостепенное значение, поскольку оккупация этого города афганскими или персидскими войсками поставила бы под угрозу все границы Российской империи в южном, т. е. среднеазиатском направлении. Создавалась тем самым опасность и для Кавказа.
Сношения русского командования в Ашхабаде с представителями мервких туркмен приняли конструктивный характер уже весной 1881 г. В активной переписке между этими сторонами отразилась не только тенденция самой родоплеменной верхушки к установлению личных контактов с имперскими властями, но и общая тяга мервского населения к принятию русского подданства. Одновременно в письмах сообщались важные сведения о положении дел в Мерве. Российскому правительству некоторыми старшинами предлагались посреднические услуги,