с губ.
«Мной! – поняла она. – Ее вполне логично можно было припугнуть мной, вернее, обещанием всяких ужасов, которые со мной сотворят. Она бы все отдала, сразу, без разговоров, не задумываясь. Значит, все-таки не знали, – рассуждала девушка и сообразила: – А узнали они не так давно, в течение последних пятидесяти дней. То, что случилось со мной, это не они провернули, точно, им просто очень повезло, что я в больнице валялась и они тем временем могли не торопясь, тщательно провести обыск».
Ника прошла в свою комнату, собрав последние, какие возможно, силы, постелила чистое белье и рухнула на кровать, кое-как натянув на себя одеяло.
«Значит, все началось приблизительно тогда, когда я попала в больницу».
И она мгновенно заснула.
В тот день или в сороковые сутки после смерти бабули.
Ее похоронили рядом с Сонечкой. Они дружили всю жизнь, с детства – и их дети – бабулин Андрюша и Сонечкина Надечка полюбили друг друга и поженились, и могилы их детей находились рядом с ними, через дорожку.
«Вся моя жизнь теперь – это сплошное кладбище», – без боли и обиды на ту самую жизнь думала Ника.
Она принесла целую охапку цветов, для всех. Она всегда приносила на кладбище много цветов. Сердобольные старушки, сидящие у кладбищенских ворот и торговавшие всякой мелочью, от цветочной рассады до пластмассовых роз, вздыхали, глядя ей в след: «Бедное дитятко, всех похоронила». Вероника старалась пройти мимо них как можно быстрее, ей совсем не требовалась чужая жалость.
Она расставила цветы на всех четырех могилках, поговорила с ними, рассказала о своих делах житейских и самую важную новость – о дедушке.
– Бабуля, – попеняла она, – что же ты раньше не рассказала о нем? Он такой замечательный! Что же ты молчала-то?
И тут же немного стушевалась – не ее это дело, это бабулина тайна, ее непростая жизнь и только их с дедушкой личные отношения.
– Ну, извини! – покаялась она. – Но за такой подарок огромное спасибо! Ты всегда была сплошной сюрприз и даже после смерти устроила внучке праздник!
Ника неторопливо возвращалась с кладбища и думала о бабуле, о дедушке, о том, что вот прямо сейчас поедет к нему и они устроят поминки вдвоем, и он примется рассказывать ей о бабуле то, что она никогда и не знала. А Апельсин будет лежать возле нее на полу и греть своим горячим боком ноги. И станут потрескивать дрова в камине, и не будет в разговорах никакой печали и горести, а только тихая грусть и теплая радость от воспоминаний.
Ей звонили накануне бабулины подруги, говорили, что устраивают поминки у Марии Гавриловны дома, на кладбище не пойдут, нет сил и здоровья по такой-то погоде, а поминки устроят, так что они ее ждут. Ника, извинившись, отказалась и, чувствуя вину за то, что обманывает милых пожилых женщин, объяснила, что хочет побыть одна.
– Конечно, деточка, мы понимаем. Только негоже молодой девушке так тосковать. Кирочка была жизнерадостным,