крыльями и улететь. А потом вспорхнула и, махнув легко крылышками, набрала скорость и ярким красным пятном еще долго виднелась на фоне оранжевого закатного солнца, проваливающегося за горизонт.
– А я ведь даже не знаю, как умер Ирвин, – тихо произнесла Лия. Грусть сквозила в ее голосе. И когда она вспоминала своего бывшего парня, черная тень набегала на ее лицо, а глаза тускнели. – Я бы очень хотела, чтобы было место, куда можно к нему приходить. – Я положила ладонь на ее кисть и легонько сжала. Не нужны тут слова, успокоение не придет от утешения. – Кари, я думала, когда узнала, о его гибели, что умру, дышать не хотела больше. Ведь понимаю, что у нас не было шанса быть вместе. Да, такая вот дура! Но я безумно любила его, – всхлипнула Лия и из ее глаз полились тихие слезы печали.
– Ты знаешь, Лия, есть «громкая» любовь. Такая, что сердце быстрее бьется, кровь несется по венам со скоростью света, хочется кричать всему миру, как ты любишь. Каждую минуту ты думаешь о своем избраннике, дышишь для него и живешь им. Сгораешь в огне страсти и полыхаешь от чувств. А есть «тихая» любовь – это когда нежный цветок распустился в сердце. И он никогда не сникает, не увядает, истончает тонкий аромат, окутывая тебя нежностью и теплотой. Не пожар горит внутри, а мягкий шелковистый ветер ласкает сердце и душу. Это не роза – царица цветов, а тихая незабудка. Скромная, но устойчивая к ветрам перемен в жизни. И не дает упасть, когда уже нет сил стоять. Это как луна, ты знаешь, что она есть на небе, даже когда тучи ее скрыли. Если от яркой любви ты можешь сгореть, лучи, обжигающие и испепеляющие. То от луны – ты получаешь слабый, но ровный и постоянный свет.
Лия на меня внимательно посмотрела и сделала вывод:
– Любовь к Ирвину была «громкой» и яркий свет солнца освещал меня, но и спалил дотла.
Я кивнула, соглашаясь с ней. К Тео моя любовь была ярче солнца, дневное светило всегда было в груди. Этой любовью я дышала, она давала мне жизнь, и сгорала под ее лучами, но я была готова на все, лишь бы любимый был рядом.
***
Я сидела на диване и читала учебник по трансформации энергии, чтобы лучше понять закон ее перетекания, о котором нам рассказал на лекции преподаватель. Настроение было на нуле. По окну тревожно стучали ветки, ведомые шквалистым ветром. Собиралась гроза. Серые тучи заволокли небо, отчего комнату заполнил полумрак.
Подавленное состояние, казалось, теперь всегда со мной. А после осознания моей причастности к трагедии всего мира, я почти перестала есть. Ходила подавленная и не могла заставить себя проглотить и крошки. Внутри опять все замерзло, словно приближалась зима. И, казалось, холодные липкие змеи свили клубок вокруг сердца, жаля его, пуская яд по крови. Да что же мне делать-то? – кричал голос изнутри, а снаружи холодели ладони.
Я услышала, как входная дверь со стуком распахнулась и ударилась с глухим звуком о стену. Соскочила с дивана и выбежала в коридор. Тео… Он выглядел усталым, в помятой черной рубашке. Лицо похудело и осунулось, проступили скорбные морщинки вокруг рта. Я на секунду замерла,