считая его проклятым, а детям с детства внушали, что именно здесь проходит граница, дальше которой заходить не стоит.
– Куда мы идем?– поинтересовалась Энн, не совсем понимая поведение отца.
– К обрыву, – как в порядке вещей, ответил Ларус.– Я хочу кое-что тебе рассказать.
– Что именно?– уточнила девчонка, затрачивая не мало усилий, чтобы не отставать от отца.
Но мужчина вновь промолчал. Он вообще вел себя странно, отчего Энн терялась в догадках.
– Это моя ошибка,– проходя мимо часовни вдруг вымолвил Ларус.– Я должен был продать этого чертового жеребца сразу, как увидел, а не дожидаться, когда прошлое постучится в двери.
– Я не понимаю, – пропищала Энн, но что-то объяснять мужчина не торопился.
И лишь когда вдалеке стало возможным различить очертания мыса, Ларус замедлил ход, а потом и вовсе остановился.
– Сколько лет прошло, – негромко, глядя в сторону океана начал Ларус. – Не думай, что я не понимаю, как сильно вы с братом привязаны к этому коню. Если бы только он не уродился копией деда…
Энн внимательно слушала отца, теребя в руках рукава толстовки, повязанной вокруг пояса. Разговор с Ларусом по душам , чего греха таить, казался ей очень странным и доселе весьма непонятным. Наверно, поэтому девчонка взглядом скользила по низкорослой траве, всматривалась вдаль и провожала в небе замысловатые облака , тем самым пытаясь уцепиться за что-то более привычное.
Ларус же, глубоко вздохнув, вновь зашагал вперед к тому месту, где еще совсем недавно Энн держала за руку брата, наблюдая за китами.
– Я все равно продам его, дочка. Давно уже должен был продать, – все также задумчиво рассуждал мужчина.– И не потому, что не уважаю ваших чувств с Хинриком, нет. Лишь для того, чтобы увести беду из нашего дома. Хотя, возможно, я опоздал.
– О чем ты говоришь? – недоумевала девчонка, хотя и старалась впитывать в себя каждое слово отца.
– Я хочу попросить тебя, Энн, – Ларус вновь остановился, но на этот раз для того, чтобы обхватить плечи дочери руками, тем самым заставляя ее посмотреть на себя.– Попрощайся с жеребцом здесь и не появляйся на выставке.
– Но…– попыталась возразить Энн.
– Знаю и про квартиру, и про работу, – перебил ее мужчина. Его ладони все сильнее сжимали хрупкое тело дочери.– Я помогу с деньгами, не переживай. А еще сделаю все возможное, чтобы Странник остался в Исландии. Вы с братом сможете навещать его при желании.
Энн отчаянно замотала головой. Как же она могла оставаться в стороне, когда ее друга, верного и надежного Странника, отец собирался продать.
– Это не обсуждается, Энн, – рыкнул было мужчина, но потом осёкся. Он давно уже понял, что давить на дочь, принуждать и заставлять что-то делать, было совершенно никчемным занятием. – Странника я продам в любом случае. На выставку без моего согласия Кристоф тебя не возьмет. Вот и скажи, что ты теряешь своим отказом.
Энн