исхитришься сделать пару фоток меня на доске, чтобы эти бостонские неудачники обзавидовались… И сама еще что-нибудь придумай. Главное условие – чтобы было весело.
– Серфинг, – киваю я. Не так уж и ужасно. – Стефан, когда будешь говорить с Лейси, спроси про достопримечательности и упомяни маяк. Это случилось там. Но не упоминай про серфинг, пусть сама расскажет.
– Есть, мамочка, – хмыкает Фейрстах.
Я невольно ежусь от этой аналогии, обхожу машину и забираюсь на водительское сиденье. После сегодняшнего напряжения мне дико хочется залезть в ванну, включить легкую музыку и зажечь ароматические свечи.
Но, к сожалению, этим планам не суждено сбыться: около моего дома припаркована машина Майлза Докери.
10. Мы больше никогда не
Майлз пьет кофе с моей мамой в ожидании меня. Сегодня он выглядит великолепно, что я мысленно для себя отмечаю. Мне не всегда нравится, как одевается Майлз: он носит дорогие брендовые вещи, но зачастую это не смотрится стильно. Скорее скучновато. Докери в принципе довольно консервативен, причем во всем, и по манере одеваться это очень заметно. Но, пожалуй, это нормально. Не нужно забывать: то, что никогда не простят женщине, зачастую вызывает в случае мужчины лишь снисходительную улыбку, так что с Майлзом все в порядке.
Однако сегодня, как я уже сказала, он превзошел себя. На Майлзе белые брюки и рубашка, синий блейзер, из кармашка которого выглядывает платок тон-в-тон к красно-коричневым оксфордам. В этом наряде идеально все, даже рукава подогнуты в точности на ту высоту, на какую нужно. У меня привычно екает сердце, несмотря на общее раздражение от неожиданной встречи.
Все дело в разговоре между Бо и Джастином, который никак меня не отпустит. То, что я не подала вида, не означает, что меня не задели их слова. И еще более стыдно, что их слышал новенький. Итак, эти двое знают и трещат на каждом углу, а теперь знает и Стефан. Несложно догадаться, что скоро весь университет будет судачить о моей сопливой влюбленности в Майлза!
Кто им сказал? Я боюсь, что это был он сам. Потому что, ну, больше некому. Хотя какая теперь разница? У меня все равно нет выбора, кроме как вырвать эту болезненную увлеченность Докери, как сорняк. Какой бы безупречной я ни была, теперь уже совершенно очевидно, что между нами с Майлзом уже ничего не изменится. После вечеринки у Зака Эммерсона я надеялась. Ждала жеста, намека, поцелуя, да хоть предложения сходить вместе еще куда-нибудь. И когда этого не случилось – почувствовала себя все той же глупой, безнадежной четырнадцатилеткой. Думаю, для Майлза я такой и останусь.
Непривычно.
– Привет. Ты приехал ко мне? Следовало позвонить, – начинаю я, входя в комнату и даже не давая никому опомниться.
У мамы глаза на лоб лезут. Она привыкла, что ее местами слишком прямолинейная дочь с Майлзом ведет себя как шелковая.
Впрочем, Докери тоже оглядывает меня с легким недоумением. Но, полагаю, вовсе не потому, что я непривычно резка. Представляю, что он видит: растрепанные волосы, кое-как забранные в хвост, темную одежду, не