предпринимательской или иной экономической деятельности).
Станут ли далее правоохранительные органы и суды соблюдать запрет, установленный рассматриваемой уголовно-процессуальной нормой, или нет, зависит во многом от позиции Пленума Верховного Суда РФ. Но уже сейчас можно предположить, что российское бизнес-сообщество не удовлетворено тем, каким образом судами и правоохранителями применяется новая редакция ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ. Подтверждает наш вывод предложение Уполномоченного по защите прав предпринимателей в России о внесении поправок в ст. 106 УПК РФ, которые расширили бы практику применения другой меры пресечения – залога33. Очевидно, при таких обстоятельствах для выработки позиции, основанной на последних изменениях и дополнениях ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ, Верховному Суду РФ следует активнее взаимодействовать с доктриной. Одна из рекомендаций доктрины заключается в том, чтобы расширить практику применения судами залога в таком порядке, как предлагает Б. Титов, то есть обязать следователя, которому поступило ходатайство подозреваемого (обвиняемого) о залоге, в течение трех дней вносить его в суд, сопровождая ходатайство собственной позицией относительно необходимости его удовлетворения.
2. Помимо правовых позиций Пленума Верховного Суда РФ, выработанных по делам о хищении чужого имущества, значительный интерес представляют позиции по делам о террористических преступлениях, выработанные в постановлении от 9 февраля 2012 г. № 1 (ред. от 3 ноября 2016 г.) «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности».
Прежде всего, обращает на себя внимание то, что Пленум Верховного Суда РФ вводит новое понятие – «преступления террористической направленности». Ни в профильном законодательстве, ни в уголовном законе такого понятия нет. Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ (ред. от 18 марта 2020 г.) «О противодействии терроризму» (ст. 3) и УК РФ (примечание 2 к ст. 2052) используют другое понятие – «террористическая деятельность». Очевидно, здесь правовая позиция Пленума Верховного Суда РФ противоречит закону, стало быть, формально ее следует приводить в соответствие с этим законом. Правда, возможен другой вариант: приводить закон в соответствие с правовой позицией Пленума Верховного Суда РФ. Весьма привлекательный вариант, если иметь в виду, что понятие «террористическая деятельность» даже не содержит намека на то, что оно характеризует преступные посягательства.
Вместе с тем наибольшие дискуссии здесь вызывает позиция Пленума Верховного Суда РФ по вопросу о квалификации террористического акта, повлекшего умышленное причинение смерти. Пленум считает, что «содеянное охватывается пунктом «б» части 3 статьи 205 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 105 УК РФ не требует» (п. 9). Данная позиция вызывает критику в науке в силу ее противоречивого характера. Она противоречит другой, ранее сформулированной позиции (п. 11 и 13 постановления Пленума Верховного