лохматит волосы и, забираясь под расстегнутое пальто, треплет легкую ткань платья. Казалось, прошла от силы пара-тройка часов с момента, когда я вышла из дома, но, судя по тому, что кроме нас на улице почти никого не было, наступила глубокая ночь. Тишину нарушал только стук моих каблуков по асфальту да шум редких автомобилей, проезжающих мимо. Очередной порыв ветра подхватил с земли опавшие листья и, кружа, понес их вдоль дороги, раскидывая в стороны, словно маленький ребенок игрушки. Я глубоко вдыхала прохладный воздух, радуясь про себя, что этот странный день заканчивается, а Рив поддерживал меня под локоть, думая о своем. Мы больше не ссорились. Надолго ли?
– С Колманом пока ничего не решено, – внезапно произнес Рив. – Его деньги могут сильно помочь, но лично ему я не доверяю.
– Почему? – спросила я с напускным равнодушием и для убедительности пожала плечами.
– А все слишком гладко получается, – начал объяснять Рив после небольшой паузы. – Есть один проект. Пока не могу тебе всего рассказать, но инвесторов ищу давно. Макс сам вышел на меня. Он очень заинтересовался идеей, расспрашивал о том о сем, вникал в планы… Мы договорились встретиться за ужином, и он привел туда своего делового партнера Веро́нику, ты видела ее в ресторане. Они сходу начали расписывать мне шикарное будущее, трясли контрактом. Это и смущает. Ну не верю я в такие смелые прогнозы! Когда люди обещают золотые горы и просят не волноваться, значит, жди подвоха. Поэтому я пригласил их к нам сегодня пообщаться в неформальной обстановке, понимаешь?
– А зачем они вообще нужны? Разве дела идут плохо? – спросила я.
– Нет, за газету можно не беспокоиться. Но что ты думаешь про Колмана, когда не злишься на его вранье?
Я не верила в удачу и полностью разделяла подозрения насчет излишнего энтузиазма в делах. Оскорбленная женщина внутри рвалась в красках описать, насколько отвратителен наш потенциальный инвестор, но в ее суждениях так и не появилось ни капли объективности. К тому же вопрос мне был задан скорее риторический, поскольку Беккер привык разбираться с проблемами самостоятельно, а не слепо следовать чужим советам. Но уж если сомневался он, самый решительный человек среди моих знакомых, значит, дело дрянь.
– Знаешь, – медленно начала я рассказывать о том, в чем немного разбиралась, – идея «Темноты» не пришла ко мне в один момент. Сначала замысел должен родиться где-то в подсознании, совсем неуловимый, легкая, почти прозрачная дымка, ты даже не заметишь ее.
Рив усмехнулся, но промолчал.
– Потом, – продолжила я, – в голове будто бы случайно мелькнет короткая мысль, но не успеешь ее обдумать – раз, и она исчезает. Возможно, со временем она возникнет снова, даже застрянет колом в мозгу, но только если ты за нее ухватишься, если начнешь развивать, добавлять детали, раскрашивать во все цвета радуги, она выльется во что-нибудь стоящее. Или не выльется, тут уж как постараешься. Представь себе