Ольга Медведева

Сокрытые


Скачать книгу

пожалуйста, – взмолилась подруга, – не вздумай никого расспрашивать, мало ли кто тут живет. Мы же здесь не ради очередной статейки, а ради меня.

      – Да помню я, помню!

      Поднявшись на ближайшее крыльцо, мы обнаружили, что на входной двери нет ручки, только отверстия для нее просверлены, а окна закрыты толстыми ставнями. Джилл бросилась через улицу, но и там ее ждало разочарование. Тогда она бодрым шагом двинулась по мостовой и, дойдя до самого последнего дома, радостно вскрикнула.

      Всю веранду кто-то заставил комнатными растениями. Ряды керамических сосудов разных форм и размеров, обычных пластиковых горшков и маленьких емкостей с рассадой позволяли пробраться только к креслу-качалке с забытым на ней клетчатым пледом да зайти в дом. Открытую дверь снизу подпирал кирпич, словно нас любезно приглашали присоединиться к этому клубу садоводов. Джилл нарочно громко застучала каблуками, поднимаясь по ступенькам, и трижды ударила кулаком по дверному косяку – никто не ответил. Мы немного потоптались на пороге, наконец решившись, миновали темную прихожую и очутились в гостиной.

      – Здравствуйте! – хрипло позвала Джилл, будто стесняясь своего звонкого голоса. – Простите за вторжение, мне сказали, вы можете помочь!

      Никто опять не ответил. Подруга пожала плечами, а я огляделась по сторонам. Центр передней стены украшала географическая карта, испещренная разноцветными флажками; кое-где к ней были приклеены маленькие записки. Внизу стоял кожаный диван цвета слоновой кости с кучей мягких подушек; низенький кофейный столик ломился от тяжести сваленных на него бумаг и тетрадей. Левая половина комнаты играла роль библиотеки. Застекленный книжный шкаф, набитый книгами и толстыми архивными папками, закрывал всю торцевую стену от потолка до пола, а перед ним находилась зона для чтения: две пары кресел и торшеров. На правой половине, около окна, почетное место занимал рояль с нотами на пюпитре; напротив висел портрет молодой женщины: кто-то любовался ею, исполняя вечерами фортепианные концерты. Под портретом стояло еще одно кресло, а в самом углу обнаружилась витрина с образцами древнего искусства глиптики. Неровный свет сумерек позволял рассмотреть пластины с резными изображениями, контуры каменных фигурок, но все они перестали иметь значение, едва я увидела предмет, поразивший меня до глубины души. Я бы не раздумывая согласилась дорого заплатить, лишь бы обладать им.

      На длинной широкой цепочке, приколотой к верхней панели витрины, висел крупный кулон из темно-коричневого камня, оправленного в белый металл. Камень не был огранен и имел настолько неправильную для украшения форму, что казалось, его только вчера откололи от крупного кристалла неумелой рукой и почему-то бросили, не доделав. Он выглядел ошибкой ювелирного искусства, но в то же время поражал естественностью.

      – Какая красота, – прошептала я.

      – Это