радостно спросила Лена и вышла из машины.
Она огляделась по сторонам и увидела, что дом с заколоченными окнами в округе единственный, а остальные вполне себе жилые и добротные, правда старенькие, ветхие и не ухоженные.
– Ты откуда путь держишь? – улыбнулась старушка, и Лена отметила, что слишком давно, уже много лет не видела такой искренней бабушкиной улыбки. Настоящая русская добрая душа!
– С Урала до Черного моря еду, – гордо ответила она. – Мне бы до гостиницы добраться к темноте. В ночное время ездить не люблю.
– Да какие же тут гостиницы, в нашей-то округе? Дорога тут сплошная будет идти, одни только деревеньки, да хутора. Регион у нас не богатый на такие заведения, чтобы путника приютить на ночь.
Лена обреченно взглянула на солнце, что близилось к горизонту и розовело. Представить себя в ночной дороге было не сложно, но она очень боялась уснуть за рулем.
– Неужели придется заночевать в машине? – оглядела она свою «Ладу», в которой никогда ранее не ночевала.
– Так зачем же в машине? – поставила старушка ведра на землю, – у меня дом большой, несколько комнат. Ну не оставлю же я человека, попавшего в неприятность, на улице?
– Неудобно как-то, – ответила Лена, чувствуя, как ее захлестывает волна смущения и легкого напряжения.
– Пойдем, – старушка снова подняла ведра и головой зазвала Лену за собой, – меня Лидия Ивановна зовут, можно просто баба Лида.
– А меня Лена, – ответила девушка и, удивленная такой простотой деревенских людей, пошла за старушкой, не забыв запереть машину.
Баба Лида с удовольствием рассказывала про Ульевку, про свой быт и жизнь, а Лена только и успевала усваивать такой стремительный поток информации. Запомнилось только про колхоз, в который раньше ездили всем селом, про Мишку, сына, что в город умотал, и про соседей, дядю Ваню и Гришку – кузнеца безрукого.
Во дворе у бабы Лиды было много советской атрибутики, начиная от железных подков, заканчивая старым летним умывальником, который Лене приходилось видеть только в старых русских фильмах. Больше всего поразило покрывало, которым была услана скамейка. Изделие ручной работы подчеркивало любовь и уважение к русскому фольклору – соблюдалась вся цветовая гамма, присуща региону, а когда-то – губернии.
– Мишка, сын мой, не приезжает ко мне уже много лет, – теперь баба Лида погрустнела и открыла дверь в дом.
– Как же так? Почему не приезжает?
– А кому мы теперь нужны? Мне ведь забор некому подремонтировать, завалился набок от снегов и ветров.
Лене искренне жаль стало старушку. Она и представить не могла, какого это, остаться в старости совершенно одинокой.
В доме скрипел дощатый пол, громко тикали настенные часы и пахло ветхостью. Из кухни доносился аромат подошедшего теста. Лена даже вытаращила глаза от переполнявших ее впечатлений. Настолько атмосферно было в доме со старинной