размещенное в лагерях Константинополя, Галлиполи и Лемноса. В шифрованной телеграмме генерала Врангеля, посланной 10 декабря 1920 года в Париж на имя П.Б. Струве3, Главнокомандующий дает инструкцию о направлении переговоров о судьбе армии. В этой телеграмме настаивается: 1) чтобы было улучшено ее крайне тяжелое материальное положение; 2) чтобы был сохранен фактический строй армии и воинская дисциплина и 3) чтобы армия и ее Командование не были поставлены в зависимость от какой бы то ни было политической или общественной организации. «Между Новороссийском и Севастополем та разница, – заканчивалась телеграмма, – что нам удалось вместо бесславного конца спасти честь армии и того дела, за которое она дралась. Мы не можем и не должны допустить, чтобы нас теперь не только лишили надежды на будущее, но и развенчали наше дело и понесенные армией кровавые жертвы».
Эта разница между Новороссийском и Севастополем чувствовалась всеми. Но тем не менее потрясения, перенесенные во время эвакуации, были так сильны, неизвестность – так ужасна, лишения – так непереносимы, что перед командованием ставилась задача не только сохранить физическую жизнь людей, не только спасти воинскую организацию, но в этих труднейших обстоятельствах – в условиях изгнания, противодействия великих держав, попустительства и предательства русских людей – возродить ядро Русской Армии.
Тотчас же по прибытии транспортов в Константинополь, 18 ноября 1920 года, начальник штаба французского Оккупационного корпуса, полковник Депре, издал приказ, коим предписывалось отправить 10 000 человек на остров Лемнос и 20 000 человек в Галлиполи. Исполнение приказа, минуя Главнокомандующего, возлагалось на нашего военного представителя, генерала Черткова, которому предлагалось организовать в лагерях «русское командование» с подчинением его французским комендантам.
В тот же день генерал Врангель сообщил командиру французского Оккупационного корпуса, генералу Шарпи, что вся организация Русской Армии уже проведена. «Ввиду изложенного прошу Вас приказ в части, касающейся организации Русской Армии, отменить и предписать вашим представителям в вопросах организации Русской Армии руководствоваться моим приказом, обращаясь за выяснением всех вопросов к назначенным мною начальникам, коим предоставить все полномочия по организации и внутренней жизни войск. В противном случае я и назначенные мною генералы не можем нести ответственности за могущие произойти нежелательные явления в русских войсках». Письмо заканчивалось лаконично и твердо: «Из указанных в моем приказе корпусов – 1-й направляется в Галлиполи, а Кубанский – на остров Лемнос».
Первая попытка самостоятельно распоряжаться «русскими беженцами» потерпела неудачу – и распределение между Галлиполи и Лемносом было совершено согласно приказу Главнокомандующего.
Вторая попытка такого же рода была сделана вскоре после этого, 23 декабря 1920 года, новым приказом полковника Депре. В приказе этом указывалось,