во время чумы во всех смыслах. Маленький новогодний, возможно, последний пир замерзающих ленинградцев, получивших к празднику увеличенные пайки. И большой пир нечисти, уже практически не скрывающейся в творящемся аду. Когда с улиц ежедневно увозят сотни окоченевших трупов, когда топить больше нечем и замерзаешь насмерть в ледяной квартире, когда людей вокруг косит потеря калорий от ходьбы до дома из вставшего трамвая, когда соседу отрывает ноги немецкой бомбой, когда товарищ по цеху просто ложится в постель и не встает больше, когда все это вокруг, никто не удивляется и не боится больше смерти.
Один кровосос так обнаглел, что стал вчера при мне пить упавшую старуху средь бела дня, прямо на Большой Конюшенной. Наверное, пуля в затылок его удивила. И даже на это никто из прохожих толком не отреагировал – обернулись да и побрели дальше по своим делам. Подчищать сил и ресурсов у меня не было, да простит меня ленинградская милиция, которой я подкинул лишней работы и очередной висяк. Лишь закинул тело в ближайший открытый подвал да и поспешил по своим делам.
Уже месяц я пытаюсь поймать гастролера: на запах войны, крови и смерти вместе с немцами в наш город пробрался Крампус, или, говоря по-русски, охотящийся на детей рождественский черт. В царящем хаосе никто и не заметил бы его прибытия, если бы он не утащил ребенка моего коллеги, Вила Захарова, прямо из колыбели. На следующий день Вил сообщил руководству комиссии о произошедшем, вышел из штаба и пропал. Все сходятся во мнении, что он отправился на охоту за чертом и не вернулся. Дело отдали мне.
Я поднял милицейские сводки и обнаружил целую вереницу подозрительных новостей, как я и предполагал, особенно много их в ночь на шестое декабря – пропавшие дети, рядом здоровые дети, но умершие за одну ночь от обескровливания, еще одному младенцу обглодал кто-то ночью ногу (хотя это могут быть и крысы), а вот некая гражданка Зихтова божится, что видела мохнатую лапу, утащившую младенца в разбитое окно (если мы когда-нибудь доживем до мирного времени, надо будет к ней наведаться для вербовки). В городе множатся аресты за каннибализм, аресты вполне себе реальных людей, потерявших последнюю грань человечности. Так что, сколько детей на счету у моего гастролера, посчитать сложно. Точно знаю, что немало.
Который день я прочесываю коллекторы, подвалы и чердаки в поисках места, где тварь могла свить себе гнездо. Обстановка ухудшается. На католическое Рождество только в Кировском районе зарегистрирована пропажа десяти детей. По городу начинают ползти слухи, а я ни на сантиметр не приблизился к поимке. Начинаю уже подумывать об охоте на живца – принести младенца в какой-нибудь подвал да устроить засаду.
Крампус (нем. Krampus, австр. Klaubauf)
Прямоходящий бес из альпийского региона. Рост от ста до ста пятидесяти сантиметров. Твердый шерстяной покров, окрас чаще всего черный, встречаются и другие варианты.