человек находятся в тяжёлом состоянии в больницах…
Девушка-диктор сбивалась, путалась в речи, будто недавно научилась говорить. Нет, у нас такого не было – думал дед.
Тут пенсионер, наконец, обратил внимание и на то, что творилось за окном. А там шёл по своим делам снег. Ага, значит, очередная зима приходит. Какая уже по счёту? Жизнь остановилась в своём развитии. И ушла обратно – в бессмыслицу существования. Остались только воспоминания, которые уже затёрты до дыр, как старые чёрно-белые фотографии, что зачем-то хранятся в тёмных семейных шкафах рядом со шкатулками с бижутерией, лекарствами, документами, современными фотоальбомами детей и внуков. Рядом с ненужными фигурками дельфинов с надписью «Крым 1983». Рядом со всякими «скелетами в шкафах», так сказать…
А ведь память важнее всего! Даже на памятник и то нужно фотографию покрасившее и где усопший помоложе. Только не чёрно-белую, она не современна, что ли… и памятник-то нужен такой, чтобы крепко стоял. Какой сейчас в моде? Растут кладбища, как города. Только жильцы в них прописку уже не меняют. Сколько памятник такой стоит? Лет сто? А потом зарастает могила, ветшает, и прах в земле окончательно переваривается. Тут и новая могила будет.
Тяжело задумался дед, а снег также бездумно валился с неба.
Она ехала очень долго, но всё равно приехала раньше. Времени было ещё вагон – почти точно такой же, что и привёз её сюда. Жёлто-красный. Выделяющийся на этом фоне снежного безумия.
Но трамвай уехал, а девушка осталась. Она сделала несколько шагов в сторону от стеклянной остановки, выплюнула жвачку и вытащила из ушей наушники, в которых и так была тишина. Девушка сегодня так и не решилась послушать что-то жизнерадостное или наоборот, грустное – под настроение. Было совсем не до музыки.
Она была без шапки, и белый ореол снега быстро налип на собранные в хвостик волосы. Пришлось надеть капюшон и разрушить попытку белоснежья высветлить чёрную от дум голову девушки.
Она достала тонкую сигарету, пристроила к накрашенным губам и стала чиркать зажигалкой. А снег валил, мешал ей закурить, заглядывая под капюшон и удачно падая на пышные ресницы, не забывая задувать в немного оголённую короткой курткой спину. А самая жирная и мощная снежинка свалилась прямо на сигарету, намочив её хрупкий, пропитанный ароматизаторами стебель. Девушка давно не курила и сегодня, значит, не следовало. Мыслей было много, они не хотели перевариваться в такую же снежную кашу, что образовывалась под ногами, чтобы потом нормализироваться бугристым льдом, с которым будет бороться своим ломом дворник и такая далёкая весна.
А подумать было над чем: надо как-то закрывать «хвосты» по учёбе в универе; найти ещё одну подработку, чтобы не увеличился долг по съёмной квартире; как-то нужно было забыть того, кого рядом уже не было. Хотелось оставить самое дорогое, что может остаться от близкого человека. Но диагнозы решили иначе. Нужно будет убить эту память и вернуться в жизнь, задавив одно, только зарождающееся