голова оказалась на ее груди. Ее глаза цвета шторма встретились с его затухающими янтарными. Печаль заполнила все ее существо, и Тэмпест не могла найти в себе силы позволить бедному созданию страдать. Движением запястий она прекратила его боль. Чистая смерть.
Прошло несколько мучительно долгих секунд. Лев лежал на ней, в его свирепых глазах не осталось больше света.
– Прости, – выдавила она, чувствуя ком в горле от подступающих слез. Жужжание в ушах становилось все сильнее.
Лев не заслуживал смерти. Тэмпест уставилась на его неподвижную фигуру, чувствуя, что она только что словно потеряла часть себя. С осторожностью девушка высвободила ноги из-под своего противника и вытащила клинки.
Пошатываясь, она поднялась, а затем упала на колени, прижав окровавленные ладони к земле. Слезы грозились вырваться на свободу, но Тэмпест сдерживала их. Она отказывалась отдавать кому-либо из присутствующих на арене еще одну часть себя.
Подняв голову, она наконец начала понимать, что кричали люди.
– Тэмпест! Тэмпест! Тэмпест! – раздавалось вокруг.
Они выкрикивали ее имя.
Ее накрыла волна полнейшего недоумения.
Она победила льва.
И прошла третью часть Испытания.
Наконец она стала Гончей.
Глава пятая
Время остановилось, и все поплыло перед глазами. Как если бы она окунулась в море. Чувства существовали вне окружающего мира.
Тень нависла над ней, и красивое лицо Мадрида попало в поле зрения. Девушка медленно моргнула. Тэмпест осознала, что он поставил ее на ноги, хотя и не чувствовала своих конечностей. Люди на трибунах колыхались подобно волнам. Их руки раскачивались взад-вперед, празднуя ее победу.
– Пожалуйста, поприветствуйте нашу новую Королевскую Гончую! – прокричал Мадрид своим низким голосом.
Земля покачнулась под ногами, но ей удалось удержаться. Еле-еле. Слабый звон наполнял уши, заглушая крики толпы. Темно-красная кровь стекала по бледной коже на землю. Дрожь пробежала по телу. Руки начали трястись. Шанс потерять сознание, если она не доберется до палатки целителя, был очень велик. Тэмпест понимала, что в этом нет ничего хорошего, но не могла найти в себе силы на беспокойство, еще и Мадрид давил на ее раненое плечо.
– Поклонись, – едва слышно прошептал он.
Превозмогая боль, она снова поклонилась королю Дестину, наблюдающему за ней с непроницаемым выражением лица, от которого волосы на затылке вставали дыбом. Он был ее правителем, и все же было в нем что-то неприятное.
– Темная мать, – выругался Мадрид. – Опусти взгляд, пока король не заметил твою неуважительную ухмылку.
– Ухмылку? – пробормотала она, все равно опуская взгляд в пол. Тэмпа даже не подозревала, что ухмыляется. Нужно было поработать над этим.
Веки тяжелели, когда Мадрид вел ее с арены к палатке целителя. Тэмпест поперхнулась от тошнотворно-сладкого запаха, настолько приторного, что из-за него она,