пятеро? По нашим данным, только сейчас подрастает еще как минимум одна подобная группа. Институт… вы ведь уже слышали про Институт?
Кинебомба твердо кивнул, будто услышал про него не только этим утром.
– Так вот, почти сорок лет Институт никак не защищал своих созданий и без сожалений загубил сотни, если не тысячи опытных образцов. Это было жестоко и затратно, но это был самый эффективный путь. Так сотрудникам Института удалось вовремя разглядеть все прорехи и недочеты. Но теперь все меняется, после событий в английской школе они больше не хотят потерь и торопятся показать результат. Возможно, очень скоро наш «Комитет» из разряда учитываемых неблагоприятных обстоятельств перейдет в категорию «особо опасные», и тогда за нас, скорее всего, возьмутся всерьез.
– Английских ребят прикончила организация, подобная вашей? – напрямую спросил Антон.
Давид округлил щеки и саркастически поднял пушистую правую бровь:
– Что-то мне еще не доводилось слышать про организации, «подобные нашей». В «Комитете» достаточно народа, чтобы формировать группы везде, где появляются первенцы. Конечно, мы прежде всего опираемся на местные кадры.
Кинебомба в ответ даже присвистнул:
– О как! Мировая паутина! Давали объявления о наборе в интернете?
– Напрасно иронизируете, молодой человек! – Его собеседник по мере разговора как-то молодел и расцветал, краснота с лысины расползлась на виски и на скулы. – Ваша организация зародилась, самое позднее, десять лет назад, когда были обнаружены дети, не так ли?
Антон неохотно кивнул.
– А «Комитет» в этом году мог бы отпраздновать сорок лет своего существования. Хотя едва ли кому-то из нас придет в голову праздновать – слишком много трагедий, потерь, горьких решений. Когда-то в начале восьмидесятых годов прошлого века нашлись ученые, умные и мужественные люди, которые отказались участвовать в создании сверхлюдей. Они предвидели, к чему это приведет однажды. Тогда и возникла международная организация, цель которой – устранять последствия таких экспериментов, раз уж невозможно остановить сам процесс. А это самое печальное и трудное в нашей работе, поскольку последствия – невинные дети. Но выбора у нас нет. Многие в «Комитете» наследуют дело отцов и дедов. Вот и мой отец, когда великая миссия постучала в его дверь, на свою беду, оказался дома.
– Так значит, дети в Барнсе – ваша работа, – кивнул самому себе утвердительно Кинебомба.
– А вот и ошибочка, дорогой. Не наша. Видите ли, Антон, со временем люди сильно изменились. Если мое поколение много размышляло о судьбах мира, то нынешние молодые больше думают о собственном душевном комфорте и как бы не замарать ручки. Англичане – тамошнее отделение «Комитета» – без конца тянули, откладывали решение по первенцам. Предлагали другие методы: похитить пятерку, изолировать, держать под контролем. Наверное, рано или поздно они на что-то решились бы: ведь количество жертв все росло. Но тут вмешалась судьба в виде этого свихнувшегося