Она сказала, что она там, но вокруг никого не было!
– Алекс… Дженни была на причале.
Мимо ларька с пиццей на полной скорости промчался мальчик на скейтборде и ловко запрыгнул на бордюр тротуара. Алекс взял рюкзак, подошел к стойке, достал предоплаченную карту и передал ее продавцу, даже не взглянув на цену на дисплее кассы.
– Ты еще там? – спросил Марко.
Алекс кивнул, прощаясь, и отошел от ларька. Оперся локтями о низкий парапет, тянущийся вдоль набережной. На залитом солнцем океане сверкала золотая рябь.
– Марко… что, черт возьми, ты говоришь?
– Именно то, что ты слышал. Что отныне мы должны смотреть на вещи по-другому, мой друг.
– Может, я и идиот, но, насколько мне известно, если человек стоит на пирсе перед фонарным столбом и я стою на том же пирсе перед тем же гребаным фонарным столбом, то я этого человека вижу!
Марко улыбнулся, перебирая листы со своими заметками на столе. Он выудил из Сети уйму информации, и клавиатура «Мака» была завалена стопками бумаг. Порядок он наведет позже.
– Ладно, я приведу тебе маленький пример, чтобы ты понял, о чем я говорю.
– Попробуй.
– Десять лет назад меня не парализовало ниже пояса после того несчастного случая. Машина съехала вниз по склону, но врезалась в дерево, которое только смяло капот, оставив моих родителей в живых, а твоего друга целым и невредимым.
– Это твои фантазии?
– Я представляю себе возможный сценарий развития событий. Такое ведь могло быть?
– Ну да… наверное. Я хотел бы, чтобы все было так. Но, к сожалению, это только мечты.
– Но ты согласен с тем, что в жизни каждого случаются какие-то события, которые кардинально меняют ход судьбы?
– Конечно.
– Есть серьезные, как моя авария, а есть и другие, которые кажутся незначительными, но вовсе такими не являются. Нет ничего, что не имело бы значения. Понятие важности относительно. С того дня для меня все изменилось, потому что я потерял родителей и возможность ходить. Для президента США, например, страшен разразившийся скандал, не позволивший ему переизбраться. Для каждого из нас у жизни припасены сотни разных критических моментов.
Алекс внимательно слушал друга. Его слова напомнили о «теории линий», которую Алекс выдумал, наблюдая за людьми в Шарль-де-Голле. Каждый человек был дорогой. Получается, десять лет назад, после той аварии, путь Марко резко свернул в сторону. Все, что могло произойти в его жизни, из-за этой трагедии пошло совсем по другому маршруту.
– Теперь попробуй представить, – продолжал Марко, – что в какой-то гипотетической реальности я не был парализован в той аварии, моих родителей не сдавило в металлической коробке и они не погибли. Где бы я сейчас был?
– Не знаю… Был бы в своем доме с семьей, гулял бы… Зачем ты задаешь мне эти вопросы?
– А что, если бы этот сценарий существовал?
– В смысле?
– Я живу где-то со своей семьей, хожу, бегаю, а ты, скорее всего, меня не знаешь.
– Где-то – это где?
Марко