мы попытаемся разобраться в этой отнюдь не кэрроловской истории «Алисы» до «Алисы»…
Кто-то упрекнет меня в том, что я много беру на себя, но я начинаю путь, я говорю. Собственно, говорить-то должен был не я, а моя близкая родственница, на чьих глазах происходили нижеописанные события, но она доверила мне свои воспоминания, сказав: «Делай с этим, что хочешь», и я решил поделиться с теми, кому не плевать на историю, с теми, кто хочет знать то, чего порой не видно за красно-черной пеленой и мистикой Кинчева.
Фамилия у Алексея была Любимов. Он был выпускающим редактором Fuzz’а. Именно от него по большей части и зависело, какая статья войдет в номер, а какая нет. Иными словами, если Долгов задавал вектор, то Любимов делал так, чтобы этот вектор не менялся и достигал своей цели – глаз и умов меломанов.
Если Долгов для меня был фигурой насквозь мистической, то Любимов абсолютно уравновешивал это: он был насквозь материальным, иногда даже чересчур.
Мало говоривший Долгов появлялся и исчезал, оставляя лишь волнение в атмосфере, а Любимов по-хозяйки шустрил: отвечал на звонки, встречался с авторами, раздавал деньги за публикации, договаривался с верстальщиками…
Сначала Любимов мне не понравился – очень уж он контрастировал с главным редактором, но после мы все-таки нашли общий язык. Вернее, это я привык к его манере строить диалог и вести дела. Любимов был по-хорошему хитрым и иллюзорно высокомерным. Почему иллюзорно? Все просто. В первую нашу встречу он смотрел на меня как на простого мальчика, принесшего какую-то статью, – подозреваю, что подобные мне звонили и заходили к нему регулярно. Но текст расставил все на свои места. Да и слово Долгова в ту первую встречу, несомненно, стало для него весомым аргументом.
За деньгами я поехал на «Выборгскую» недели через две после выхода ноябрьского номера.
– Номер журнала нужен? – Любимов протянул мне несколько купюр.
– Я купил уже, но пусть будет еще один.
– Зачем покупал? Мы авторам так даем их…
– Не терпелось увидеть свою статью.
– Понятно, – усмехнулся Любимов. – Ты альбомы рецензировать умеешь?
– Умею, – соврал я.
Хотя почему соврал? Я просто не знал, умею я это делать или нет, так как никогда этим не занимался.
– На вот, отрецензируй, – Любимов дал мне несколько дисков. – Нам постоянно приносят.
26 февраля следующего, 2004 года меня занесло в клуб «Старый Дом» на концерт с участием любимых мной в тот период «Морэ&Рэльсы» и «Последних Танков в Париже». Концерт прошел, оставив после себя массу впечатлений – прежде всего оттого, что я впервые вживую увидел «ПТВП».
В Fuzz’е регулярно печатали репортажи о концертах, и я позвонил Любимову.
– Да, напиши, конечно, почему бы и нет, – ответил он мне.
Через день репортаж был у него на столе. В мартовский номер он не вошел. Не вышел и в апрельском. А вот в майском оказался.
Очень странно, подумал я, с тем же успехом его можно было опубликовать через год – ну кому в мае