год!
Долго ли коротко бежала, оказалась близь Зимнего дворца. Тут народу много. Смоляные бочки горят, фейервеки каруселями крутятся, кругом елки изукрашенные, как Государь Петр Алексеевич Первый наказал. Вот уж почти полвека указу его горожане неукоснительно следуют. А чтобы указ не забылся – исполнялся в точности на перекрестках глашатые с барабанами тот Петровский указ кричат – вычитывают громкими голосами: "Великiй Государь Царь и Великiй князь Петръ Алексiевич, всея Великiя и Малыя и Белыя Россiи повелеть соизволил: впредь лѣта счислять въ Приказахъ и во всякихъ делахъ и крѣпостяхъ писать съ Генваря съ 1 числа отъ Рождества Христова 1700 года. Послѣ должнаго благодаренiя къ Богу и молебнаго пѣнiя въ церкви и передъ вороты учинить нѣкоторыя украшенiя отъ древъ и вѣтвей сосновыхъ, елевыхъ и можжевеловыхъ, а людемъ скуднымъ комуждо хотя по древцу, или вѣтвѣ на вороты, или над храминою своею поставить,… Да Генваря жъ въ 1 день, въ знакъ веселiя, другъ друга поздравляя Новымъ годомъ, учинить огненныя потѣхи, каждому на своемъ дворѣ изѣ небольшихѣ пушечекѣ, буде у кого есть, и изъ нѣсколько мушкетовъ или инаго мѣлкаго ружья, учинить трожды стрѣльбу и выпустить нѣсколько ракетовъ, сколько у кого случится. Генваря съ 1 по 7 число, по ночамъ огни зажигать изъ дровъ или хворосту или соломы, или, кто похочетъ, на столбикахъ поставить по одной или по 2 или по 3 смоляныя и худыя бочки, и наполня соломою или хворостомъ, зажигать. В палатах собравшись устраивать ассамлеи и машкерады, танцы, пение и всякое веселие!"
Не заметила девочка, как под грохот салютов, при свете огней праздничных оказалась на Дворцовой площади перед Зимним Дворцом. Тут вся площадь конями и каретами уставлена, в каретах господа и дамы в большом волнении пребывают и там впереди перед каретами шум какой-то. Слуги, что у карет на запятках стоят, шеи тянут к ушам ладони приставляют, чтобы слышать, о чём там впереди кричат, и господам в каретах про то докладывают.
– Вот уж более пятидесяти лет Указ Петра Великого исполнялся: завсегда в Зимнем Дворце в Новый Год учиняли машкерад и танцы, а нонеча такой шкандаль! Собрались именитые люди на празднование, а в Зимнем дворце, что весь год стоял пуст (Государыня то Елизавета Петровна в Царском Селе жительство имела) мыши развелись. Да столько, что и уму непостижимо – волнами ходят. А Государыня Елизавета Петровна – сильно как мышей не обожает, даже, можно сказать, боится!
Девочка росту то невеликого, меж каретами протиснулась, меж гвардейцами, что караул вокруг Императрицы держали, пробралась и видит – царица матушка вся от гнева красная, кричит и ногами топотать изволит – на генералов и министров ополчась:
– Что же это, – кричит,– за стыд, за такой?! Тут у гости заморские и дипломаты разных держав иностранных, а вы такое непотребство допустили, чтобы во дворце мыши! Да за что я вам ордена да медали даю?! Да имениями награждаю! Мне – царице и всей Державе Российской – конфуз на все Европы!
Тут один генерал наперед выскакивает:
– Надо Ваше Величество позвать атамана Платова