А все знают, что Магистериум возглавляет глупец, лебезящий перед ИМО, да еще и с прошлым соответствующим. И после этого спрашивается: откуда у нас столько проблем?!
– Встранечудесникова! – у Рины не хватало слов.
– Так что за местечко эта ваша опера? – переправила Муромцева разговор в другое русло.
– В смысле? Трудовой лагерь, – удивилась вопросу Алиса.
– А у нас так называют театры, где люди поют, – сказала Фиса.
– Ничего себе! – удивилась Рина. – «Opera» ведь с латинского переводится как «труд». И при чем тут пение?
– Слушайте, а почему вы тогда такие радостные? Трудовые лагеря обычно не очень радужные местечки. Или я чего-то не понимаю? – стараясь говорить как можно деликатнее, продолжил Панин. Карета дружно засмеялась.
– Для кого как! У нас его и лагерем-то не называют, лагерь – это для антов, – заметил Феликс.
– Для кого трудовой лагерь, а для кого курорт! – улыбнулся Аверьян. – Нас тут и учить будут бесплатно, и накормят, и денег дадут, а дома пусто, есть нечего, денег тоже нет, родителей почти у всех забрали…
– Извините, я не хотел.
– Да ладно, чего уж тут такого. Для Тимора это обычное дело, – философски заметила Алиса. – Нас травят, как мух. А этот пересушенный гоблин сейчас спокойно лежит под пальмой где-нибудь в Северном Алжире и греет свои косточки! А еще некоторые его защищают! – возмущалась Алиса.
– Между прочим, в Алжире давно нет пальм! – возразила Рина.
– А думаешь, почему их нет? – не успокаивалась Алиса. – Потому что их извели на ингредиенты для алхимических лабораторий! Опять же, по вине твоего любимого Темира Боголюбского, которому, видите ли, хочется пожить подольше, а сердечко подводит, и он уже лет десять, наверное, пытается найти рецепт эликсира вечной жизни, изводя природу по полной программе.
– С каких это пор ты за Партию Зеленых?! – попыталась съязвить Рина.
– Смотрите! Кажется, мы приехали! – неожиданно воскликнула Анфиса.
– Ой! А я даже не видела, как пегасы тронулись! – удивленно сказала Рина.
– Все дружно повернулись к окну посмотреть на приближающийся палаточный лагерь, светящийся где-то под ними. Да… Посмотреть было на что! Миниатюрные пирамиды Хеопса, искрящиеся карамельные домики, разноцветные шатры и тянущиеся чуть ли не на 100 метров белоснежные колоннады раскинулись посреди заросшего таинственного парка, границ которого, казалось, было не объять и пяти великанам. В небе вперемешку с пестрым конфетти, раскидываемым шаловливыми купидонами, порхали феи и светляки. Откуда-то сверху, видимо, с крыши одинокой полуразрушенной башни, величественно возвышавшейся над палатками и шатрами, прыгали с парашютом бастующие гномы-шахтеры, вопящие что-то вроде: «Верните нам Белоснежку, водяные пересушенные, а то Деду Морозу жалобу писать будем» или «Гоблина вам в отцы, вы когда, зазеркалец возьми мою каску, вернете нам Белоснежку? Она уже неделю в загуле с каким-то принцем». Над башней раскинулась