Дмитрий Миропольский

Как не надо писать. От пролога до кульминации


Скачать книгу

формы в том, что она делает текст независимым – от контекста, от автора, от адресата… Вдобавок записанный рассказ приобретает уникальное свойство: его всегда можно перечитать.

      ⊲ Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что ко мне не приходил? А я к тебе относилась, как к брату. А тебе, я вижу, это не любо. Если бы тебе было любо, то ты вырвался бы из-под людских глаз и пришёл. Может быть, я тебя по своему неразумию задела, но если ты начнёшь надо мною насмехаться, то суди тебя бог и я, недостойная.

      Эту трогательную записку и другие новгородские берестяные грамоты учёные перечитывают спустя тысячу лет. «Даже после смерти всех разумных существ письмо сохраняет возможность повторного чтения», – утверждал Деррида и договорился до того, что «каждая графема по своей сути имеет характер завещания».

      Не надо писать, как персонаж комедии Николая Гоголя: «Думаю себе, пожалуй, изволь, братец! И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня лёгкость необыкновенная в мыслях». Автору стоит помнить, что пишет он в некотором роде собственное завещание, – и не торопиться, пускай даже в ущерб необыкновенной лёгкости.

      Впрочем, пафос теоретиков Хабермаса и Дерриды снизил практик, лауреат Нобелевской премии Жан-Поль Сартр: «Мир прекрасно обошёлся бы без литературы; ещё лучше он обошёлся бы без человека».

      Кто такой автор?

      «Латинское auctor происходит от глагола augere – увеличивать, умножать», – утверждал знаток античности Ян Парандовский, возводя звание «автор» к почётному титулу военачальников, которые расширяли своими победами границы Древнего Рима.

      Не всякий пишущий и уж точно не составитель сонника достоин именоваться литературным автором. Для этого положено завоевать новые интеллектуальные и эмоциональные пространства и взойти на ещё не покорённые вершины духа.

      Более того, автор живёт сразу в двух измерениях времени. Одно время отсчитывают часы на экране его смартфона или на мониторе компьютера, на стене или на запястье. Второе время творит он сам, создавая свою собственную Вселенную, населяя её персонажами и придумывая сюжеты из их жизни. Тут уже не отделаешься пренебрежительной репликой булгаковского персонажа: «Подумаешь, бином Ньютона!» Тут дело серьёзное.

      Не надо писать влёгонькую, но не в смысле лёгкости прочтения написанного, а в смысле, который имел в виду Михаил Жванецкий: «Об этом не хочется говорить, потому что легко говорить». У настоящего автора с читателем разговор непростой и глубокий.

      Тому, кто стремится к литературным лаврам, для начала стоит выслушать подлинного мастера – писателя и философа Рэя Брэдбери:

      ⊲ Не важно, что именно ты делаешь, важно, чтобы всё, к чему ты прикасаешься, меняло форму, становилось не таким, как раньше, чтобы в нём оставалась частица тебя самого. В этом разница между человеком, просто стригущим траву на лужайке, и настоящим садовником.

      Не надо писать, как все; не надо умножать и без того запредельное