что я когда-нибудь смогу быть счастлива с человеком, который лгал мне, – сказала я с придыханием, когда он коснулся моего лба своим.
Тьма его глаз заглянула мне в душу, угрожая украсть мысли прямо у меня из разума. Я не сомневалась, что если он их обнаружит, то обязательно использует против меня.
– Я не человек, мин астерен. Тебе придется перестать предъявлять ко мне стандарты, которые ты предъявляешь к человеку, – сказал он, нежно проводя большим пальцем по моей скуле и подбородку. – У фейри совсем другие мотивы и потребности. Если человек теряет жену, он в конце концов находит другую. У фейри может быть только одна пара. Среди всех созданий этого мира есть только одно существо, которое может заставить нас почувствовать себя одним целым. Только одно-единственное существо, которое может принести нам радость, связанную с рождением детей. Как думаешь, что сделал бы человек, оказавшись в таких обстоятельствах?
Я молчала. Ответить мне было нечего, а сотрясать словами воздух не очень хотелось. Человеческие мужчины брали то, что хотели, не задумываясь. Они заставляли нас подчиняться их потребностям, действуя при этом так, будто мы были вращающимися дверями. Они легко меняли нас.
– Тот факт, что они отвратительно ведут себя, не оправдывает твоего поведения. Это просто означает, что все вы есть зло. А я цеплялась за надежду, что, может быть, в этом богом забытом мире есть хоть одно хорошее существо. Спасибо, что показал мне, как сильно я ошибалась в своих надеждах, – сказала я, отводя глаза.
Связь между нами прерывалась, и от этого становилось трудно, почти невозможно дышать.
– Наверное, мне следовало забрать тебя из компании твоего брата той ночью в амбаре? Зарезать его за то, что он посмел встать между мной и моей половиной, и забрать тебя к себе в дом прямо там и тогда? Я дал тебе то, чего большинство никогда не имело: возможность узнать меня, возможность полюбить меня, прежде чем я лишил тебя всего, что, как ты думала, знаешь о себе. – Рука, лежавшая на метке у меня на шее, сместилась вниз, ладонь прижалась к краям метки и замерла прямо над моим сердцем. – Можешь сколько угодно притворяться, что ненавидишь меня, мин астерен, но я знаю правду.
– И что это за правда? – спросила я дрожащим голосом, когда он впился пальцами в то место, где в вырезе моего платья виднелась грудь.
Когда он прикоснулся рукой к моей голой коже, у меня перехватило дыхание. Теперь между нами был только слой грязи.
Он провел моей рукой вниз по своей шее, подсунул ее под развязанную шнуровку своей туники, чтобы я тоже прикоснулась к его золотистой коже. Положив мою руку себе на сердце и полностью зазеркалив положение наших тел и рук, он ухмыльнулся и легонько стукнул меня по груди ладонью.
И мое сердце замерло, перестав биться.
Прошла секунда. Затем еще одна. Я ждала, когда меня снова наполнит ровный гул, ждала, когда мое тело почувствует, что оно снова может функционировать, а потом в ужасе посмотрела на его руку, лежавшую у меня на груди. Без стука моего сердца, перекачивающего кровь по венам, тишина вокруг