то, что я родила и у меня теперь есть дочка? Могла бы быть у нас, если бы ты действительно этого хотел.
Жму плечами, изображая неведение.
– Старею, наверное.
– Не говори ерунды.
Никита тянет к себе и теперь мое второе запястье тоже в его захвате.
Для меня это слишком близкая дистанция и в нос сразу же ударяет его запах. Тот, который я так люблю… любила.
Так и хочется уткнуться в его грудь и вдохнуть поглубже. Будто не было между нами никакой ссоры из-за его измены. Будто не было этих месяцев без него. Самых важных и полных волнения, как будто…
Никита подается вперед и его лицо оказывается очень близко от моего, буквально в паре сантиметрах.
– Соня, – хрипло произносит он и я попадаю под гипноз. Не в силах ни отодвинуться, ни пошевелиться.
– Соня, как же я соскучился по тебе.
Его губы движутся навстречу моим, а потом… касание, хоть и почти невесомое, отрезвляет, будто на меня выливают ведро ледяной воды из проруби.
– Никита, отпусти меня, – дергаюсь, – дай мне уйти. Если хочешь, я сейчас же напишу заявление об увольнении, и ты больше никогда меня не увидишь.
– Соня, Сонь.
– Отпусти. Дай мне бумагу и ручку, я буду писать.
– А что, если я хочу тебя видеть?
– Я все равно напишу это заявление.
Господи, что сейчас вообще происходит? Сегодня утром, когда собиралась на работу, даже помыслить не могла о таком. Будто все это происходит сейчас не со мной, а с какой-то другой Соней.
Нужно было оставаться в Европе, и чего меня, спрашивается, потянуло домой.
– Никита, пусти меня.
Начинаю вырываться все яростнее и его пальцы, наконец, разжимаются, давая свободу.
Тут же отскакиваю в сторону и начинаю машинально поправлять прическу, хоть он и не дотрагивался до моих волос.
– Ты… у меня даже нет слов! – восклицаю, – какое право ты имеешь? О, господи. Думаешь… думаешь, если ты начальник здесь, то тебе сразу все можно?
– При чем здесь это, Соня?
Никита снова делает шаг ко мне, но я уже подготовлена и поспешно отскакиваю к двери.
– Не подходи!
– Сонь.
– Не подходи ко мне! Иначе я подниму такой крик, что твой помощник сразу прибежит и все остальные тоже. Мне терять нечего.
Никита сует руки в карманы, смотрит на меня и его губы кривятся в горькой усмешке.
– Сонь, у любого преступления есть свой срок отбывания наказания, по истечению которого преступник может рассчитывать на помилование.
– Это не про нас.
– Я хочу тебя. С ума сходил все эти месяцы врозь и теперь, когда увидел тебя снова… Сонь, я не отстану теперь.
– Нет, Никита.
Он двигается настолько молниеносно, что я не понимаю, как ему удается. Только что стоял у стола и вот уже я зажата между стеной и его горячим телом.
Широкие ладони упираются о стену с двух сторон от моей головы, а сам Никита нависает надо мной, точно скала.
– Соня, как ты живешь? У тебя… есть кто-то?
На секунду прикрываю глаза.
Он