От бега или от «пыток» тело невыносимо ломило. В какой-то степени я жалела, что меня не добили, хотя желание жить, как никогда, забило во мне ключом. Липкий пот капал с меня ручьём, и я с наслаждением плюхнулась обратно во всё ещё прохладную грязь. – Вы же выведите меня?
– Ага, прямиком в дурку. Кто ж так от волков-то убегает? – он подошёл к пробитой тушке животного, лежавшей в нескольких метрах от меня. – Старый, дряблый, больной – вон весь в лишае! Как он только в погоне за тобой лапы не откинул, хм? – вслух рассуждал лесник, периодически хмыкая самому себе. Убедившись, что животное мертво, он подозвал меня к себе. – Иди, убедись, что опасность миновала, а то так и будешь бояться. И каким-таким ветром тебя только в чащу занесло?
– Пробежку делала, – соврала я. – Задумалась и не заметила, как забрела слишком далеко, – я опасливо окинула взором волка. Что-то мне не верилось, что это обычный зверь. Он реально был весь покрыт листьями, лишаём и мхом. Как будто специально вымазался в этом. – Не знала, что здесь водятся волки.
– Не водятся там, где люди гуляют. Здесь их тоже редко встретишь, этот заблудший, – Кузьма Иваныч почесал бороду и задумчиво возвёл очи к небу.
Выверяя каждый шаг, я подошла к тушке и легонько тронула ту мыском ботинка за лапу, зажмурилась. Ничего не произошло, мертвец не восстал. Я тронула его сильнее, потом даже осмелилась надавить на раненый живот, и глаза волка распахнулись.
– А! – вскрикнула я и отскочила. Но лесник продолжал стоять на месте, что остановило меня. – Что это?
– А ты в него с какой целью тыкала? Вот и получай! – хохотнул Кузьма Иваныч. Похоже, он не замечал того же, что и я. Иначе как объяснить то, что он так спокойно реагировал на рептильи глаза на месте волчьих?!
Лесник поправил ружьё за спиной и отошёл от волка, после чего рептильи глаза «упали» вниз, тем самым, уставившись прямо на меня. Я не стала говорить Кузьме Иванычу об этом. Появилось ощущение, что, чем больше я обращаю внимание лесника на странности с волком, тем больше я подвергаю нас опасности. Так я пошла под руку с Кузьмой Иванычем, часто оборачиваясь на, не факт, но мёртвую тушу, пока рептильи глаза продолжали провожать меня, глядя прямо мне в душу.
Кузьма Иваныч знал лес как свои пять пальцев и сумел вывести нас к просёлочной дороге за полчаса. Прощаясь с ним, я кинула несколько напряжённых взглядов на лес и буквально взмолилась:
– Вы тоже не ходите там больше, ладно? – было видно, что я и вправду переживаю. Лесник озадаченно пожевал губы.
– Да я там и не хожу, надо оно мне! Я твои вопли услышал, вот и прибежал, – оправдывался он, но впоследствии кивнул, давая слово, что больше туда не пойдёт. – Ты точно домой не хочешь?
– Нет, мне на автобус надо. Я к подруге опаздываю, – крикнула я, заходя в салон общественного транспорта, и, махнув на прощание рукой, оплатила проезд. Водитель не обратил на меня никакого внимания, зато сидевшие внутри бабульки чуть не съели меня. А я только через десять минут езды поняла,