Ирина Федоровна Манкевич

Карнавал мистических историй


Скачать книгу

отца и поцеловала в лысую макушку:

      – Я так соскучилась.

      Борис Иванович игриво закашлялся:

      – Задушишь отца, шалунья.

      Дочь прижалась сильнее и прошептала в ухо отца:

      – Я люблю тебя. Хочу, чтобы ты жил вечно.

      – Скажешь тоже. Да я всех замучаю. Сама потом плакать будешь.

      Дочь отстранилась, заглянула в глаза отца и серьезно сказала:

      – Это будут слезы радости. Понимаешь?

      Столько тревоги и тепла было в этом взгляде, сердце Бориса Ивановича готово было выпрыгнуть из груди и упасть к ногам любимой дочери.

      – Понимаю, – выдавил он и скупая слеза блеснула в уголках глаз.

      Старший сын подошел к ним:

      – Опять шушукаетесь? Выглядите, как влюбленные. Прям завидки берут.

      – Дурак. Вечно ревнуешь, – дочь презрительно фыркнула. – Пойду к детям. Что-то они притихли.

      Отец и сын долго смотрели ей вслед, не решаясь заговорить.

      Борис Иванович не выдержал первым:

      – Слышал, у тебя все хорошо?

      Сын застенчиво улыбнулся:

      – Стараюсь держать твою планку.

      – Ты редко бываешь у нас.

      – Дела. Семья требует много внимания. Как ты справляешься?

      Борис Иванович опустил глаза, пиная камешек:

      – Я был плохим отцом для тебя, да?

      Старший отвел взгляд, но Борис Иванович успел заметить тоску и обиду в нем.

      – Забудь, – старший протянул руку, заботливо поправил воротник рубашки отца.

      Борис Иванович поймал руку сына, сжал ее и притянул к сердцу:

      – Прости меня. Прошу.

      Старший вздрогнул, растерянно уставился на отца:

      – Я стал старше и… мудрее.

      Они снова замолчали. Сердце Бориса Ивановича бешено билось под рукой сына, он столько хотел сказать, но не мог найти нужные слова. Все казалось неважным и банальным.

      Младший сын подошел тихо, молча наблюдал за происходящим. Живой и подвижный, в яркой майке с дурацким принтом, он смотрелся вызывающе на фоне строгой тишины. Он подошел ближе:

      – Вот вы где спрятались.

      Старший сын неловко отнял руку и вытер сухой лоб:

      – Давно стоишь, умник?

      Младший пропустил сарказм, отодвинул брата и похлопал отца по плечу:

      – Хорошо выглядишь. Рад за тебя.

      – Поговорим позже, – старший неловко повернулся на каблуках и пошел к гостям.

      Борис Иванович долго смотрел в спину старшего сына, корил себя за слабость и трусость. Он снова не смог сказать, как сильно любит его. Как скучает и ждет хотя бы звонка.

      Младший проследил за взглядом отца:

      – Он всегда был странным.

      Борис Иванович хотел сказать, что это не так, но тогда придется слишком много всего объяснять. Рассказать то, что он сам хотел бы считать просто страшным сном и забыть навсегда.

      – Ты прав. Не стоит портить праздник.

      – Нас кормить будут, хозяин? – младший погладил живот. – Я специально неделю не ел. Готовился.

      – Мать расстаралась. Роту солдат накормить можно.

      Мужчины